Твоё наказание

Лёжа на кожаной поверхности сиденья, Нелли думает о последних словах теперь уже мужа. Пока он за рулем (надо же, без водителя!) и не отвлекается от дороги, у неё есть такой шанс. Можно сказать, последние минуты свободной жизни. Наверняка Соколов в дальнейшем будет требовать от неё абсолютного повиновения, даже поразмышлять о своем не дадут, только: о доме, о готовке, о детях, не дай боже. Или что ещё он может для неё придумать? Страшно представить.

Итак, Нелли отлично понимает, что мужчина не ангел, и даже не черт, а сам дьявол во плоти. Не терпит компромиссов и непослушания, то есть закрыт для диалога. Кому другому Нелли бы попыталась объяснить, что не горит желанием быть замужем за ним, попросила бы освободить, ничего бы не потребовала в качестве отступных, но тут разве что позволят в кровати стонать или борщи варить. И как же ей переиграть Рената на его же поле? Какую стратегию применить: быть наивной добрячкой или же дерзкой стервой? Угадать сложно, и делает выбор, который ей близок:

— Эй, соколик, едь помедленнее, я же не груз, а человек, — окликает водителя на час, надеясь, что такое обращение его заденет.

Слышет фырканье, а затем:

— Я пристегнул тебя за веревки, могла бы и поблагодарить. Бояться уж точно нечего, — голос мужчины становится серьезнее.

А затем он поражает Нелли наплевательством, включая музыку погромче, тем самым приглушая любые голоса в салоне. То есть, ему совершенно все равно, что там может сказать жена — его не волнует. Девушка рычит, ругается, дёргается, пытаясь освободиться от пут, но слабенькие девичьи ручки на это конечно же не способны. Последний раз совершает рывок и замирает с мыслью: «И ему ведь все равно, что останутся синяки. Как и когда за волосы потянул». Недалека от правды.

Ренат зол, очень зол. На собственную глупость и доверчивость. А ещё жадность, раз так легко повелся на предложение Башарова. Он-то ожидал увидеть хоть и своенравную, но достаточно послушную девушку, раз её отец с ней справлялся девятнадцать лет. Оказалось, что реальность превосходит иногда ожидания: она болтлива, несдержанна, уверена в себе и, черт побери, слишком сексуальна для той, кого воспитывали в традициях мусульманства. Соколов хоть и принадлежит к этой религии, никогда серьезно к ней не относился, скорее потворствовал родителям, постоянно благодарящим Аллаха за блага, но Ахмад Русланович попросил именно о такой свадьбе, традиционной для их семей, и он сдуру согласился. И теперь Рената с этой невозможной пакостницей связан прочнее, чем якорь с кораблем. Она ему понравилась, с первого взгляда. На внешность. Но характер просто отвратителен. Кому-то в их отношениях придется сломаться, если захотят быть счастливыми, и, как подозревает мужчина, никому не захочется быть первым в этом соревновании.

К дому Соколова они подъезжают через полчаса, основательно постояла в пробках. К этому моменту Нелли успевает возненавидеть качку, быстрые машины и способ ими управления Ренатом. Её основательно укачало. И, когда открывается дверца машины, она вываливается, словно грязный ковер, прямо на асфальтированную дорожку. «Снова будет синяк», — расстраивается девушка. Что-то случаи ссадин за последние сутки участились.

— И долго отдыхать там собираешься? — интересуется Соколов, склоняясь над ней.

А также его подручные. Кругом столпились, наблюдая, как девчонка копошится в грязи. Некоторые даже посмеиваются, а Ренат не спешит их остановить. Степень унижения достигает критической точки. Нелли вскипает, как чайник. Но и встать не может, чтобы хоть как-то оправдаться. Только и может, что фыркать с земли.

— Ладно, ребят, закругляемся, — насмеявшись вдоволь, говорит Соколов, отгоняя от неё рослых мужчин, которые прямо под стать своему хозяину: симпатичные, бритоголовые, с квадратными челюстями. Как будто под копирку их сделали всех. Затем обращается к бывшей Башаровой, — позоришься, как не знаю кто. Учти, в этом доме к тебе не будет снисхождения, как в отчем, и, чем быстрее ты это поймёшь, тем будет лучше. А уважения не получишь, пока не покажешь себя хозяйкой. Пока же напоминаешь дворняжку.

— Гав, — огрызается жена, силясь подняться. Поняв, что без помощи не обойдётся, просит, — развяжи.

— Не очень-то вежливо.

— Развяжи. Пожалуйста, — переступая через собственную гордость, вновь говорит Нелли.

— Так-то лучше. Видишь, не так уж и трудно подчиняться и проявлять уважение, да? — светится от довольства Ренат настолько сильно, что, наверно, видно с луны.

Он достаёт складной нож из кармана брюк, присаживается на корточки рядом с девушкой и парой точных движений освобождает её от пут. Как будто не было связывания, Нелли пытается резко встать, и тут же стонет от боли в конечностях.

— Голосок ничего так, но лучше подобные звуки оставь для нашей спальни, — Соколов хвалит её, предвкушая, как уже совсем скоро завалит эту дерзкую недотрогу в свою кровать.