Твоё наказание

— Твою? Дорогой муж, теперь она наша, общая. Так супружество и работает, если не знал, — и в этом девушка видит новые возможности в противостоянии с мужчиной. — И, раз уж на то пошло, то и те самые счета теперь общие. Как там говорят? Зарплата мужа — общая, а зарплата жены — только её. Вот и привыкай к новым реалиям, — и решает добить, задевая за живое, — или что, у тебя не хватит денег на содержание собственной женщины?

Попадает прямо в яблочко. Больше всего Соколов не терпел, когда в его мужественности и обеспеченности сомневались.

— Ну так я и сразу сказал, что меня не устроил оплата долга деньгами, пусти их лучше себе на колготки, я же попрошу совсем иначе возместить сумму. Тебе понравится, — обводит взглядом разворошенную кровать и уточняет, — а, может, и нет.

Слишком уж красноречиво поигрывает бровями и ухмыляется, чтобы Нелли не смогла не понять, как именно придется за вазу рассчитываться. Через постель. Или другие подходящие для секса поверхности — она сомневается, что Ренат будет каждый раз её нагибать целомудренно в кровати. Сегодня так получилось только потому, что он рассчитывал на первую брачную ночь. Жаль, что вышло совсем не то, что представлял мужчина. Он понимает, что теперь Нелли до конца жизни будет помнить насилие.

А ведь Соколов хотел иначе. Показать всю свою нежность, страсть и желание обладать молодым красивым телом девушки. Ласкать её до потери пульса, дождаться, пока она, сдавшись под мужским напором, сама начнёт льнуть и выпрашивать ласку. Так как же все это переросло в изнасилование? Конечно же, доля его вины в этом есть, но он бы так точно не разозлился, если бы она не сказала роковые слова про осла. Хорошо ещё, что ему в голову не пришло и вправду подложить непослушную злобную девчонку под мула или лошадь, чтобы она осознала, что иногда свой острый язычок надо придержать.

— На сегодня мне общения с тобой уже достаточно, — проводит ребром ладони по горлу, демонстрируя наглядно, — иначе кукухой поеду и натворю таких дел, что потом последствия и не исправить от них уже будет.

Нелли с удивлением смотрит на мужа, уж чего только она не ожидала, например, очередного сеанса жестокости, но никак не разумных рассуждений. Слишком уж хорошо он показал, каким является на самом деле.

— Мне нужен телефон, из дома, считай, голой забрал, а как мне связь без него держать? — девушка вспоминает про подружек и друзей, а ещё про того, кого любит. Без сотового не сможет с ними связаться и выбраться из этого дома-тюрьмы — именно так представляется коттедж за высоким забором и многочисленной охраной, в который её привез Ренат. — Да и ты же как-то должен со мной говорить, если понадобится, пока дома не будешь?

Пытается давить на то, что станет послушной и воспитанной, мол, без его телефонного разрешения из дома ни шагу. Но Соколова не обмануть, он отлично понимает, чего хочет женушка, однако, как с этим бороться тоже знает, поэтому обещает без тени усмешки:

— Конечно, получишь свой мобильник. Сегодня же парней напрягу, чтобы нашли подходящий, для этого даже из дома выходить не нужно, — при этом умалчивает, что эти игрушки они обычно используют для разовых звонков, чтобы полиция их не вычислила. Совсем не обязательно девчонке знать.

Он уходит, справедливо рассудив, что той надо побыть одной и обдумать всё, что произошло. Как следует обдумать и сделать верные выводы, не быть самой себе врагом. Нелли же недовольно откидывается обратно на постель, не трудясь прикрыться покрывалом. Пусть простынь мокрая и грязная, хранит отвратительные воспоминания теперь, но сил у девушки совершенно нет, чтобы перебраться в другое место — это бы значило выйти из спальни к тем, кто видел, что место Нелли в этом доме нет, наверняка ещё и горничная Алиса растрепала, что новая игрушка хозяина истеричка. «Сама виновата, не нужно было так резко реагировать. Но, какого бы мнения не был отец о моем целомудрии, хоть какие-то правила приличия он мне привил. И в них точно не входит мелькание голой задницей перед прислугой», — успокаивает себя, вспоминая неожиданно о воспитании отца. Он бы точно не позволил наемным рабочим таких вольностей, как Ренат, выгнал бы без расчета. «Хотя, та же Мариам многое себе позволяет, и ничего, все ещё в доме эта сучка», — злится на женщину за свое лицо Нелли, она не привыкла так легко забывать обиды.

Тело хоть и уставшее, измученное чужой жестокой страстью, но девушка понимает, что не может себе позволить лежать тут без дела, надо начинать укреплять позиции.

Глава 7