Твое сердце будет моим

Понимаю, что иду куда-то, переставляю ноги и все такое, но все равно не могу до конца осознать. Я словно под заморозкой. А ведь придется говорить с детективом о Сонни. Рассказывать, что мы увидели, хотя детектив видела то же самое. Но я не хочу говорить об этом.

Лина открывает дверь в какую-то комнату. Внутри – маленькая кухня и несколько диванов. Похоже на комнату отдыха для персонала, но сейчас здесь пусто. Ах да, суббота же.

Чейс останавливается перед ярко-синим диваном.

– Лайла, присядь, – говорит он мягко, как ребенку.

Лоб у него озабоченно наморщен, вид испуганный. Он боится за меня.

– Извини, – бормочу я и делаю, как он просит, но все равно не выпускаю его руку, так что ему приходится опуститься на диван рядом со мной. – Я в порядке. Сейчас я приду в себя.

– Все нормально. – Он едва заметно улыбается уголком рта. – Думаю, мы сейчас оба в состоянии шока.

– Прости, что напугала.

– Не извиняйся.

Прости.

– Чейс, Лайла, выпьете чего-нибудь? – спрашивает детектив.

– Да, кофе, пожалуйста, – хором отвечаем мы с Чейсом.

Чтобы вырваться из этого кошмара, потребуется убойная доза кофеина.

– Кажется, есть только растворимый. Ничего?

Мы киваем. Как странно – думать о том, какой кофе лучше, когда в монтажной сидит Сонни с разорванной грудной клеткой. Мертвый. У меня снова льются слезы. Ну зачем, зачем кому-то понадобилось его убивать? За что причинять ему вред? Я слышу, как где-то закипает электрический чайник. Шумит все громче и громче. Лина звенит посудой, доставая кофейные кружки и ложки. Чейс сидит рядом и пялится в какую-то точку на полу, но там ничего нет.

– Чейс, ты как? – шепотом спрашиваю я.

– Сам не пойму, – передергивает он плечами.

Я тоже.

Возвращается детектив Лина, ставит на кофейный столик перед диваном белый поднос. Берет в руки чашку чая с молоком и присаживается. Я тянусь за кофе. Он такой горячий, что невозможно пить, но мне необходимо занять чем-то руки. Я чувствую, как нарастает беспокойство. Мы с Чейсом молча сидим и ждем, когда детектив заговорит. А она достает из сумки ручку и блокнот, вытаскивает что-то еще. Диктофон. Ну конечно, она собирается записывать наш разговор. Ведь именно так всегда поступают полицейские. Потом они будут прокручивать запись снова и снова, слушая рассказ о том, как мы нашли труп своего друга.

Она нажимает на кнопку, и загорается маленькая красная лампочка. Детектив просит нас представиться, а потом спрашивает:

– Как вы себя чувствуете?

Чейс снова пожимает плечами.

– Не знаю, – отвечаю я. – Не могу понять, как этот… кем бы он ни был, мог взять и убить Сонни? Зачем надо было вот так его… вспарывать?

– Погоди-погоди, – прерывает меня Лина, поднимая свободную руку. – Давай начнем с начала, а потом уже будем искать ответы на вопросы.

Я киваю.

– Как я поняла, прошлой ночью местная охрана объявила, что Сонни пропал, – продолжает она.

– Да, – подтверждает Чейс. – Он ушел в четверг вечером, но в пятницу утром так и не вернулся. А он всегда возвращается. Мы поговорили с охраной, и тот тип, Пол, сказал, что сообщит в полицейский участок. До этого Сонни получил несколько писем с угрозами, поэтому к нам пришла полиция и мы заполнили заявление о пропаже.

Лина кивает, опускает чашку и просматривает свои записи.

– Да. Я читала это заявление. А что случилось сегодня утром?

– Мы с Чейсом собирались поработать над моим рекламным проектом в монтажной. – Я выпрямляюсь. – Когда мы пришли туда… Я сразу поняла, что что-то не так, как только мы открыли дверь. Там был… запах. Чейс включил свет, мы вошли в комнату и увидели Сонни.

– Вы не знаете никого, кто хотел бы причинить Сонни вред? Были у него враги?

– Нет, – отвечает Чейс. – Сонни был прямолинейным человеком. Иногда это бесило людей, но врагов у него не было. Он никогда намеренно никому не вредил. Его не за что было ненавидеть.

– Он – хороший человек. Был хорошим человеком, – поправляюсь я. – Не могу представить никого, кому бы захотелось причинить ему вред или прислать эти… записки.

Лина кивает:

– Сонни не ходил в этот корпус на занятия, я правильно понимаю? Судя по университетским документам, он учился на инженерном.

– Да, из всей нашей компании только мы с Лайлой сюда приходим…

Чейс бросает на меня взгляд, и тут до нас доходит, почему она об этом спрашивает. Почему Сонни оказался именно в той монтажной, которую забронировали мы с Чейсом? У меня отвисает челюсть.

– Кто бы ни убил Сонни, он хотел, чтобы его нашли мы, да?

– А кто знал, что вы будете здесь? – спрашивает Лина, пропуская вопрос мимо ушей.

Я мотаю головой:

– Мы заранее бронировали комнату, так что узнать мог кто угодно. Но зачем убийца хотел, чтобы Сонни нашли именно мы?

Детектив Лина не знает ответа, но мне просто необходимо знать! В голове у меня все путается, дышать тяжело.

– Мы сделаем все возможное, чтобы выяснить это, Лайла. Расскажите теперь, где вы двое были прошлым вечером?

Она же не думает, что это мы его убили? Хотя, с другой стороны, все знают, что в первую очередь всегда подозревают самое близкое окружение. Я бросаю на Чейса быстрый взгляд – он мрачно смотрит на Лину.