Твое сердце будет моим

— Когда заявилась полиция, я никак не ожидала, что они пришли сообщить о смерти Сонни, — тихо говорит она. — А то, что убийца подбросил его тело к вам в монтажную, перепугало меня до чертиков. Полицейские говорят, это может быть просто совпадение, — корпус СМИ так расположен, что туда очень удобно подбросить тело. Но я думаю, что Чейс прав. Это было сделано специально.

От слова «подбросить» у меня мурашки по коже. Сонни ведь не мешок с мусором.

— Мне тоже страшно. Не понимаю, кому понадобилось причинять вред Сонни… или нам с Чейсом.

Угольно-черные глаза Сиенны становятся просто огромными.

— Мы что, все в опасности?

— Честно говоря, не знаю. Он все еще стоит у меня перед глазами.

— Ох, Лайла, прости. Я тут распинаюсь о том, как мне тяжело, а ведь это ты нашла его.

— Это был кошмар. Я никак не могла оторвать взгляд, просто стояла и смотрела, смотрела. А его грудь…

Поспешно прикусываю язык, чтобы случайно не проболтаться. Мне уже никогда не забыть то, что я увидела, но совсем не обязательно, чтобы этот ужас преследовал и Сиенну тоже.

Она прислоняется к стойке рядом со мной.

— Как ты думаешь, он мучился? — У Сиенны дрожат губы.

— Не знаю.

Судя по тому, что я успела увидеть, еще как мучился. Я отвожу глаза и обхватываю себя руками.

— Думаю, полиция вскоре найдет ответы. Я уверена.

— Правда? А я вот не чувствую, что мы в безопасности.

— Надеюсь. Мы должны надеяться.

— Как, по-твоему, что же случилось, Лайла? — спрашивает Сиенна, понизив голос.

Я пожимаю плечами.

— Я думаю… Сонни гулял и ввязался в ссору с кем не надо. Тот вышел из себя и… пырнул его. А потом оттащил в первое попавшееся здание, в первую попавшуюся комнату.

А еще вырезал ему сердце.

— И эта единственная открытая комната по странному стечению обстоятельств оказалась именно той, в которую должны были прийти вы с Чейсом?

— Да. Если никто не бронировал другие комнаты, они остались запертыми до начала занятий. Но мы забронировали эту на раннее утро, а значит, ее открыли накануне вечером, и она была открыта всю ночь, — предполагаю я. — Но давай не будем забегать вперед. Надо верить в то, что полиция знает, что делает. Как тебе кажется, может, нам связаться с родными Сонни?

— Даже не знаю. Давай выждем еще пару дней, вдруг они сами позвонят. Может, захотят поговорить.

— Может. Но мне хочется знать, что нам теперь делать.

Сиенна хмурится, склоняя голову набок:

— Мы сейчас ничего сделать не можем.

— Да. Ты права. Ничего, — отзываюсь я.

— Тебе необходимо себя чем-то занять?

У меня что, на лбу все написано?

— Я… я просто не люблю ждать. Я должна хоть что-то делать.

— У тебя же целая гора домашки, разве нет?

Я киваю.

— Ну вот и займись ею, если это тебе поможет.

Только сегодня утром мы нашли труп нашего друга. Вряд ли после такого можно преспокойно открыть конспект и сосредоточиться на учебе. Но я понимаю, о чем она.

— Сиенна, а ты как спасаешься?

— Чай и слезы. Надо давать выход эмоциям. Можно кричать, можно плакать, лишь бы не держать в себе.

— Я запомню, — вздыхаю я.

Легко ей говорить. Держать все в себе — совсем не здорово, я знаю это по собственному горькому опыту, но поделать с собой ничего не могу. Мне страшно давать волю эмоциям: вдруг не смогу остановиться? Именно так получилось, когда не стало родителей. Я потеряла над собой контроль.

В кухню заходят остальные.

— Выкладывай, Айзек, — говорит Шарлотта, бросая на нас с Сиенной многозначительный взгляд. — Он считает, что нашел подозреваемого.

— Говори, — подбадривает его Сиенна.

Айзек откашливается.

— Я думаю… я думаю, это Джейк.

— Не будь идиотом! — Слова вырываются у меня быстрее, чем я успеваю подумать.

— Ну послушай, Лайла. Полицейские сказали, что Сонни сначала убили, а потом перенесли тело в монтажную. Тот, кто это сделал, должен быть чертовски силен. Реально. А Джейк сильный. К тому же все это очень похоже на месть. Джейк, пожалуй, единственный человек, который мог желать Сонни смерти и при этом хотеть, чтобы именно ты его нашла.

— Ты серьезно? — Сиенна упирает руки в бока. — Ни за что не поверю. За что Джейку ненавидеть Сонни?

— Лайла считает, что между ней и Джейком не было ничего серьезного, — вздыхает Айзек. — Но Джейк может думать по-другому. Они с Сонни были хорошими друзьями, постоянно общались. Но потом Сонни стал упоминать о нем все реже и реже. Может, Джейк решил, что это из-за тебя?

Как-то не хочется в это верить, уж очень жалким и мстительным выглядит Джейк при таком раскладе, но кто знает? Возможно, именно такими и становятся все брошенные. Но в одном Айзек прав: Джейк действительно очень сильный. Кроме того, он мечтал стать хирургом и прилежно изучал медицину. Его знаний анатомии вполне хватило бы, чтобы вырезать человеку сердце.

От одной мысли, что это может быть Джейк, у меня сжимается горло. Я чувствую себя настолько виноватой, что вот еще немного, и задохнусь. Неужели все произошло из-за меня? Мой отказ привел к тому, что Джейк потерял друга, и это его добило…

Нет. Ерунда. Для убийства этого недостаточно, ведь правда?