Твое сердце будет моим

— Ничего хорошего из нашего похода не вышло, Чейс, признай, — говорю я и заставляю себя поднять на него взгляд.

— Но ты ведь любишь ходить со мной пить кофе независимо от того, смотрят на тебя или нет. Признай.

— А разве я это отрицала? — Эти слова вырываются у меня прежде, чем я успеваю как следует их осмыслить.

Я морщусь. Вроде прозвучало не очень отчаянно. Молодец, Лайла, так держать!

Все остальные знают о моих чувствах к Чейсу. Сонни и Айзек частенько бросали мне понимающие взгляды, а с Сиенной и Шарлоттой я обсуждала свою влюбленность миллион раз. Но я никогда не понимала, догадывается ли об этом Чейс. Может, и догадывается — я всегда плохо скрывала свои эмоции.

Но Чейс ни разу со мной об этом не заговаривал — плохой признак. Хотя в последнее время, еще до этого ужаса, мы немного сблизились. И он совершенно точно приревновал меня, когда узнал, что я иду на встречу с Заком.

— Нет, не отрицала, — шепотом говорит он, заглядывая мне в глаза так, словно это вопрос жизни и смерти.

Мы останавливаемся — не помню, в какой момент.

Я сглатываю — целую горсть песка, не иначе. Чейс не отводит взгляд. Он что, собирается меня поцеловать?

Пожалуйста, пусть он меня поцелует!

— Все в порядке, Лайла? — спрашивает он.

Кажется, он хотел меня поддразнить, а сам говорит, задыхаясь, и грудь вздымается быстро-быстро.

Я киваю и спрашиваю в ответ:

— А у тебя все в порядке, Чейс?

Черт, хотела произнести спокойно и уверенно, а пискнула, как Минни-Маус[3]!

Его губы вздрагивают в усмешке, которая кажется мне самой прекрасной на свете.

— Я знаю, что не должен думать об этом сейчас, когда происходит то, что происходит, но ничего не могу с собой поделать.

Я в растерянности. Я просто умираю от любопытства — о чем же он думает? Затаив дыхание, жду, когда он договорит.

— О тебе, Лайла. Не знаю, когда увидел в тебе не только друга. Но дружбы мне уже недостаточно. Момент самый неподходящий, учитывая все это дерьмо, но я не могу больше ждать. Я хочу, чтобы у нас было что-то хорошее, что поможет нам выжить в этом кошмаре.

— О…

Да, именно так. Семнадцать месяцев мечтать о том, чтобы он был со мной, а когда он признался наконец в своих чувствах, ответить ему: «О»! Какая же все-таки дура!

Он поднимает свои темные брови и склоняет голову набок:

— О? И все?

— Нет, я не это имела в виду! — Я вскидываю ладони. — Это я случайно, просто от неожиданности. Но сейчас я уже начала соображать… мне так кажется. Я просто хотела сказать, то есть я должна была сказать это, а не стоять, как исту…

Его губы прижимаются к моим. А потом он придвигается ближе и прижимает меня к себе. Руки у него сильные. Я миллион раз представляла, каково это — целоваться с Чейсом, но все мои фантазии и рядом не стояли с реальностью. Его губы напористо ласкают мои, и по всему телу разливается тепло. Я обхватываю его, вдавливаю пальцы в его мускулистую спину. Он прижимает меня еще крепче. Я сейчас точно потеряю сознание.

Его руки скользят по моим бедрам, и я совершенно теряю голову. Я провожу ладонями по его груди, стараясь не пропустить ни одну впадинку, затем обвиваю руками его шею. Мои губы ощущают его улыбку.

Чейс отстраняется. Слишком быстро. Я закусываю губу, но на этот раз не потому, что нервничаю. А я-то думала, что мне нравится его улыбка, — я просто не понимала, до какой степени она мне нравится! Чейс умело скрывает свои чувства, но, кажется, ему снесло голову не меньше, чем мне. Я знаю, что сияю, как идиотка, но мне плевать.

Спустя мгновение Чейс говорит:

— Ну что, пора домой. Тебе на девичник надо собираться.

Мне совершенно не хочется никуда идти, но, чтобы не выглядеть влюбленной дурочкой, я послушно киваю:

— Ага… пошли.

Сегодня мы мощно подкрепили теорию об измене Джейку.

Вернувшись домой, Чейс сразу же уходит к себе, а я иду к себе. Весь обратный путь мы держались за руки, не произнося ни слова, и сейчас я представления не имею, что между нами происходит. Обычно я в таких ситуациях начинаю долго и мучительно анализировать, обдумывать, гадать о том, что будет завтра. Но сейчас, мне кажется, мы оба ясно дали понять, что мы чувствуем. У нас впереди еще куча времени, чтобы все обсудить.

Весь остаток вечера я провожу у себя в комнате, потом не спеша завиваю волосы, надеваю потрясное черное платье, туфли на каблуках, наношу легкий макияж. Я спускаюсь вниз раньше Сиенны, но Шарлотта уже ждет в гостиной. Ее светлые, почти белые волосы выпрямлены, гладко зачесаны назад и заколоты, как у эльфийки. На ней темно-синее платье до колен со скромным вырезом. Она не из тех, кто любит обнажаться.

Тут, стуча каблуками, спускается Сиенна. Ее платье тоже темно-синее, но другого оттенка и с глубоким декольте, да к тому же едва прикрывает зад.

— Готовы? — спрашиваю я и, несмотря ни на что, заставляю себя улыбнуться.

Даже Сиенна, королева вечеринок, не в восторге от нашего выхода.