Твое сердце будет моим

Но сегодня суббота. И нам нужно хотя бы на пару часов отвлечься от мыслей об убийце. Ведь я целыми днями только и делаю, что думаю о том, кто следующий у Джейка в списке, — уж не я ли. Пара бокалов вина в компании подруг — отличная возможность отвлечься. И огромный средний палец в сторону Джейка от Айзека и Сонни.

Чейс по-прежнему у себя, но я загляну к нему, когда мы вернемся. Вино придаст мне уверенности и сил, чтобы ураганом ворваться к нему в комнату и целовать его до тех пор, пока у нас обоих не закружится голова. От этой мысли я невольно улыбаюсь.

Мы выходим из дома в сопровождении трех охранников и направляемся в город. Дома с Чейсом тоже остались полицейские.

— С Лайлой что-то происходит, — заговорщическим шепотом сообщает Сиенна, словно не замечая, что я иду рядом.

— Точно, — поддерживает ее Шарлотта. — И я подозреваю, что это как-то связано с зеленоглазым красавчиком, которого мы оставили дома.

— Может, мне уйти, чтобы вы вдоволь наговорились обо мне? — интересуюсь я.

— Ну что, вы вместе? — спрашивает Сиенна, внимательно глядя мне в лицо и не давая соврать.

— Возможно. — Я чувствую, что краснею.

Она хлопает в ладоши.

— Ну наконец-то! Но что значит «возможно»?

— Мы признались друг другу. И поцеловались. Надеюсь, он понял, что я имела в виду, когда несла перед ним ахинею.

К счастью, мы прибываем в бар до того, как меня засыпают новыми вопросами. Чтобы не отвечать на них, я первой толкаю дверь и захожу внутрь. За мной следуют девочки и полицейские. Нас охраняют всего несколько дней, но я заставляю себя притворяться, что это абсолютно нормально. Как сказал Чейс, нужно жить дальше. Нельзя позволить Джейку победить.

— Нам вон туда. — Я указываю на высокий столик в окружении таких же высоких табуретов. — Первая покупаю я. Розé[4]?

— То, что надо. — Сиенна берет Шарлотту под локоть и ведет ее к столику.

Я иду в бар, зная, что один из охранников следит за мной.

— Три розé, пожалуйста, — говорю я бармену.

Тот на мгновение застывает, растерянно моргая. Наверное, узнал меня.

— Да, конечно. Большие, маленькие?

— Большие. Да, совершенно точно… большие. — Я откашливаюсь.

Бармен ставит на стойку выпивку, расплачиваюсь. Все это время он не смотрит мне в глаза и неловко ежится, передавая напитки. Я бормочу «спасибо» и иду к подругам. Какая разница, что думает обо мне бармен. Скорее всего, он меня вовсе не осуждает. А что тут скажешь? Я и сама не знаю, что сказать.

— За Сонни и Айзека, — говорит Сиенна, приподняв свой бокал.

— Нам вас не хватает, — добавляет Шарлотта, поднимая свой.

— И мы любим вас, — тихо заканчиваю.

Мы выпиваем.

Именно в этот момент, откуда ни возьмись, появляется парень в спортивном костюме и шлепает нам на стол конверт.

— Это вам.

Я так резко шарахаюсь, что чуть не падаю со стула.

Нет.

Нет, пожалуйста, только не опять.

Не дожидаясь охранников, Сиенна впивается своими длиннющими акриловыми ногтями в руку парня.

— Кто тебе это дал? — шипит она.

— Эй, не трогай меня, сучка! — Он вырывает руку. — Какой-то чел в капюшоне дал мне тридцать баксов, чтобы я вам это отнес. Отвали!

Не могу оторвать взгляд от конверта. Цепенею от мысли, что может оказаться внутри. К нам быстро подходят полицейские. Один отводит парня в сторону, остальные окружают стол.

— Мы уходим, — приказывает один из них, приподнимая конверт за уголок рукой в перчатке.

Этот — толще, чем все предыдущие. Что же там?

Мы выходим из бара, один из полицейских тащит за руку парня, доставившего письмо. На улице стоит жутковатая тишина. Но, по крайней мере, есть освещение.

— Я хочу увидеть, что внутри, — говорю я. — Пожалуйста, я просто взгляну.

Полицейский поднимает брови, но со вздохом уступает:

— Хорошо. Только быстро.

Он вытягивает содержимое конверта рукой в перчатке и поднимает на меня взгляд.

— О господи… — выдыхаю я.

Кажется, в легких совсем не осталось воздуха. Внутри несколько небольших фотографий. На них — я, Сиенна и Шарлотта. Вот мы в студгородке. А вот в кофейне. В библиотеке. Рядом с домом. Даже не подозреваем, что нас кто-то фотографирует.

И только на одной фотографии присутствует еще один человек. Чейс. На этом снимке мы с ним в монтажной. Сидим рядом, почти соприкасаясь головами. Это был совершенно невинный момент, но снято так, что вполне можно истолковать двусмысленно.

— Да что с Джейком такое, в конце концов? — Сиенна в ярости разглядывает снимки.

— Посмотрели и хватит. Я доставлю этого парня на допрос, а конверт передам криминалистам. Мои коллеги отведут вас домой, — говорит офицер, ведущий курьера.

Когда тот начинает возмущаться, на него надевают наручники. Хотя он, скорее всего, просто пешка в игре Джейка. Офицер убирает фотографии обратно в конверт и передает их другому полицейскому.

— Спасибо, — киваю я.

Наверняка он не должен был нам их показывать, и я благодарна ему за то, что он сделал. Ведь речь идет о нашей жизни; в конце концов, рано или поздно мы все рано увидели бы эти снимки.

Полицейские направляют нас к тропинке, ведущей к дому.

— Проходите, мисс. Показания снимем внутри.