Твое сердце будет моим

Я, не тратя времени зря, ныряю под одеяло, прижимаюсь к нему и закрываю глаза. Не хочу думать о том, что может произойти сегодня ночью, гоню мысли о том, что, возможно, уже не вернусь. Чейс касается губами моей макушки:

— Наверное, надо бы поздравить тебя с Днем святого Валентина, но, кажется, ты не особенно любишь этот праздник.

Мое сердце начинает биться чаще, но я б не сказала, что от радости. Я молчу, пауза затягивается, и Чейс вздыхает:

— Извини. Я знаю, что это уже ни для кого из нас не будет праздником.

— Ничего. Мне бы хотелось, чтобы мы были обычной парой. Утром выпили бы вместе кофе, посидели в симпатичном ресторанчике. Но для меня это просто ужасный день, а не праздник. Прости.

Я чувствую, как он улыбается:

— Это мы можем сделать в любой из оставшихся трехсот шестидесяти четырех дней.

Я закрываю глаза, обнимаю его еще крепче и шепотом говорю ему:

— Спасибо.

— Ну? Как ты вообще? — спрашивает он, заговаривая о том, что его действительно интересует.

Но я не уверена, о чем речь: о моих родителях или о ситуации с Джейком.

— Честно… не знаю, — вздыхаю я. — А ты?

— Я готов сорваться. Снять наличные и уехать на первом попавшемся поезде. Ехать и ехать, пока мы не убедимся, что Джейк не бежит следом. Залечь на дно, пока его не найдут.

Мне нравится этот план, даже врать не стану, но он вызывает слишком много вопросов. Что, если Джейк найдет нас? Что, если он разозлится из-за нашего бегства и начнет убивать людей налево-направо? Что, если он возьмется за наших близких?

— Я знаю, что так поступить нельзя, — вздыхает он.

— Давай больше не будем говорить о Джейке, пожалуйста!

— Конечно. Спи, это был долгий и тяжелый день.

Так и есть, но уснуть я все равно не могу. Жду, когда уснут остальные и я смогу незаметно улизнуть. После того как сначала сбежали мы с Чейсом, а потом и Шарлотта, полицейские усилили охрану на заднем дворе и ставят автомобиль ближе к пешеходной зоне. Так что теперь легче слинять с парадного крыльца, чем через черный ход. Я целую Чейса в грудь, чувствуя под губами его бьющееся сердце, и отодвигаюсь, чтобы он случайно не обнял меня во сне и мне легче было бы уйти, когда он уснет. Чейс поворачивается ко мне и проводит кончиком пальца по моей щеке:

— Сладких снов, красавица моя.

Как долго я ждала от него этих слов! Я так благодарна ему за то, что во всем этом кошмаре он позволяет мне чувствовать себя счастливой. Мне так этого не хватает.

Мы молча смотрим друг на друга, и слова не нужны. Я чувствую себя с ним очень легко, как будто мы — одни в этом мире. Наслаждаюсь каждой секундой.

Веки Чейса тяжелеют. Он реже моргает. Когда он совсем закрывает глаза, я начинаю считать. Скоро он погружается в глубокий сон. Еще бы, мы все устали и вымотались за сегодня.

Никогда не думала, что так приятно наблюдать за тем, как кто-то засыпает. А еще это здорово усыпляет.

Подавив зевок, я медленно выбираюсь из кровати и иду в ванную. Дрожащими руками натягиваю джинсы и свитер.

Пожалуй, это станет самой большой — и последней — глупостью в моей жизни. Встреча с убийцей. Отличная идея, Лайла.

На цыпочках выхожу из ванной комнаты и спускаюсь по лестнице. Дом погружен во тьму, как я и рассчитывала. Снаружи тоже очень темно, так как деревья заслоняют свет фонарей. Надеваю пальто и медленно отпираю парадную дверь. Выхожу наружу, прижимаюсь к стене и двигаюсь вдоль нее. Так мне видно полицейского у ворот, и я смогу прошмыгнуть мимо, когда он отвернется.

Все это звучит хорошо… в теории. Присев на корточки, я задерживаю дыхание, чтоб меня не выдал пар изо рта. Хватаюсь за ледяные железные ворота и оглядываюсь. Полицейский сидит в машине, смотрит на дорогу. Нет времени колебаться. Я запрещаю себе думать о том, что творю, срываюсь с места и несусь по тропинке. Бегу легко, но мне самой кажется, что оглушительно топаю. Забежав за поворот, на секунду замираю. Бейкер-стрит находится в пятнадцати минутах ходьбы, если двигаться через жилой квартал.

На улице холоднее, чем я ожидала. Стараюсь думать только о поставленной цели и ни на что не отвлекаться, хотя в одиннадцать ночи в пригороде отвлекаться особо не на что. Если бы я не боялась выдать себя, включила бы фонарик в телефоне. Надо бы продумать план действий, но я не имею ни малейшего понятия, как пойдет дальше, что Джейк на самом деле от меня хочет. Что ж, буду ему подыгрывать, что бы он ни задумал. Я ведь все-таки нравилась ему раньше; может, и сейчас сумею как-то повлиять на него? А может, ничего не получится. Но что-то делать надо. Сколько можно сидеть сложа руки и смотреть, как умирают друзья? Пусть лучше я сама умру, чем позволю беде случиться с теми, кто еще жив, или, хуже того, с братом.

Когда я поворачиваю на Бейкер-стрит, на меня внезапно накатывает осознание того, что я делаю, и по спине пробегает холодок. Глубоко вдыхаю, когда прохожу мимо первого дома.

Ты сможешь. Будь сильной.

Пытаюсь сосредоточиться на том, как сильно ненавижу Джейка. Все это время я старалась не думать о Сонни, Айзеке и Шарлотте, но сейчас наконец позволяю себе это. Они придадут мне сил.

А вот и дом.