Твое сердце будет моим

Серебряная табличка с номером пять и буквой «А» на синей двери, немного покосившаяся, растерявшая пару болтиков.

Дом, в котором меня ждет убийца.

Я облизываю пересохшие губы и медленно иду по тропинке к крыльцу. Меня должны сжигать злость и желание отомстить, но я все еще в оцепенении. Сжимаю руки в кулаки, чтобы он не заметил, как они трясутся. Подойдя к двери, вижу, что она приоткрыта, — приглашение войти.

Я захожу, жду, пока глаза привыкнут к темноте, и оглядываюсь в поисках Джейка.

Тесная прихожая. Я сжимаю губы и стараюсь тихо дышать носом. Джейк шуток не любит: если он отдает приказ, надо его выполнять. Я уже поняла это на горьком опыте — ценой жизни Шарлотты. Я люблю Чейса, Сиенна — мой лучший друг, и я не могу потерять брата. Не собираюсь рисковать никем из них, чтобы защитить свою жизнь.

Джейка нужно остановить. Этой ночью я сознательно вошла в логово льва, я готова к любым последствиям, ни в чем не сомневаюсь и ни о чем не сожалею.

В конце коридора — еще одна дверь. Она закрыта, но свет просачивается сквозь щели. Я делаю шаг вперед и тянусь к ручке. С каждый секундой мои пальцы дрожат все сильнее.

Довольно странное чувство — идти навстречу своей смерти. Делать что-то, осознавая, что это может тебя убить, — скорее всего, самая глупая вещь, на которую способен человек. И все же я здесь. Кладу руку на круглую дверную ручку и поворачиваю. В доме очень холодно, сразу мурашки бегут по спине. Или это от страха?

— Джейк? — зову я, открывая дверь.

А затем я заглядываю внутрь и судорожно втягиваю в себя воздух.

Маленькая комната вся оклеена моими фотографиями. Хроника моей жизни за прошедший год. Может, больше. Всюду лежит моя одежда. Шарф, про который я думала, что потеряла его на вечеринке, висит на кресле. На журнальном столике стоит большая миска, полная заколок для волос, ювелирных изделий и безделушек, которые я когда-то покупала. В углу — большая стопка читанных мною журналов.

У меня, конечно, полно барахла, но как я могла не заметить пропажи стольких вещей?

У стола стоит человек в капюшоне. Человек, мучивший моих друзей и меня. Укравший их жизни. Больше он не будет красть.

Джейк сбрасывает капюшон и поднимает голову. У меня перехватывает дыхание.

— Райли?

27

Среда

Четырнадцатое февраля

Райли улыбается мне. Его улыбку не назовешь зловещей или самодовольной, торжествующей или злобной. Он улыбается мне совершенно нормально, будто мы с ним сидим за обеденным столом.

— Что происходит?

Мой взгляд мечется по комнате, отмечая каждую деталь и все вместе целиком. Начинает болеть голова. Почему на нем черная толстовка?

— Как ты узнал, что я здесь? Где Джейк?

Как, черт подери, Райли меня нашел?

В глубине души я уже знаю ответы, но мозг все еще сопротивляется и отказывается принимать то, что видят глаза.

— Райли, где Джейк? — повторяю я.

— Джейка больше нет.

— Нет? Что значит «нет»?

— Он мертв, — просто говорит мне брат. — Ты бы видела его, Лайла. Каждый раз, когда я приезжал к тебе, он вел себя так, словно думал, что нравится тебе, что ты в него влюблена. Этому надо было положить конец.

Вся кровь отливает у меня от лица, я леденею.

Нет. Это какая-то ошибка!

Райли… не может быть…

Мой брат не может быть убийцей!

— Райли, о чем ты говоришь? — бормочу я. Тру переносицу, чтобы мозги заработали. — Пожалуйста, объясни мне, потому что все это какой-то бред. Я ничего не понимаю.

— Я все тебе объясню, сестренка. Обещаю.

— Райли, — я опускаю руку, — что ты наделал?

Я понемногу начинаю осознавать происходящее.

— Я снова стал тебе нужен.

Не будь я в таком шоке — рухнула бы замертво.

— И ты сделал все это… чтобы стать нужным мне?

Его глаза, так похожие на мои, внезапно сверкают.

— Ты бросила меня, Лайла. Все меня бросают. Мы должны были заботиться друг о друге. Мы обещали друг другу, что всегда будем рядом, а потом ты уехала! — Его голос звучит все громче, грудь начинает вздыматься.

— Райли. — Я поднимаю руки. — Я уехала учиться! Я думала, ты рад за меня. Ты ведь сам говорил, что мне нужно начать все с чистого листа!

— Я должен был стать частью этого чистого листа! Ты говорила, что будешь возвращаться домой на каникулы и выходные, а сама приезжала все реже и реже!

— Ты что, убил моих друзей из-за того, что я редко бывала дома?! — срываюсь я, взмахнув руками. — Почему ты не мог просто сказать, что тебе плохо? Как ты мог убивать людей, Райли? Это ненормально! Ты — убийца! Да что с тобой такое?

Он морщит лоб, черт его подери, морщит лоб так, словно не понимает, о чем я говорю.

— Я просто хотел, чтобы ты вернулась домой, Лайла. Но ты решила остаться здесь… с ними. Из-за них. Они во всем виноваты, и я решил избавить тебя от них, вот и все.

— Дело не в них, а во мне, — мягко говорю я. — Ушам своим не верю! Этого не может быть! Скажи, что мне это снится, пожалуйста, скажи, что не ты виноват во всем этом! — Тут до меня доходит еще кое-что. — Значит, это ты затащил меня в переулок, это был ты!

Я задыхаюсь. Мне страшно, что я сейчас потеряю сознание. Перед глазами все расплывается, я хватаюсь за сердце, пытаюсь заставить себя дышать как следует.