Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ)

Мы доехали до моего дома, я тепло попрощалась с Диларой и ее мамой и направилась домой. Стараясь не думать о плохом, я пообедала и принялась делать уроки. Вечером вспомнила, что пора на занятие по английскому, собралась за пять минут, выскочила из дома — к репетитору опаздывать не хотелось.

Занятие проходило на дому. Мы занимались полтора часа, а потом репетитор, которую звали Светлана Григорьевна, посадила меня пить чай с печеньем, которое сама испекла. Она рассказывала истории про то, как ее ученики сдавали ЕГЭ, и когда я думала, что в конце года мне тоже предстоит сдача экзаменов, становилось дурно. Я успокаивала себя тем, что до поступления еще далеко! Целый учебный год!

В результате от Светланы Григорьевны я вышла поздно, и поняла, что через двадцать минут должна быть дома — отчим велел мне приходить к половине восьмого. Можно было доехать на автобусе, но остановка была далеко, да и нужный автобус ходит редко, в общем, проще добежать. Если сократить дорогу и пойти через школьный двор, будет еще быстрее. Как раз уложусь в эти несчастные двадцать минут.

Стемнело. Втер шелестел пожелтевшими кронами деревьев. В воздухе пахло листьями и опасностью.

Мне не нужно было идти мимо школы. Это была моя главная ошибка.

Не знаю, как они поняли, что я окажусь там. Может быть, эта была роковая случайность. Но когда я забежала на школьный двор, чтобы пересечь его и сократить путь домой, из-за угла появились они. Малиновская и ее свора.

Они заметили меня, окружили и затащили в ловушку. В укромное место между зданием школы и полосой высоких кустарников.

В новой школе не сложилось.

Глава 22. Всегда ненужный

Второй день Барс пропадал на подработке. Со склада они перетаскали несколько гребанных тонн всякой фиги, у некоторых мужиков в конце второй смены спины отваливались, а он ничего, держался. Только мышцы на руках забило, как будто весь день в тренажерке качался. Ничего, полезно.

Гипермаркет торжественно открылся, и по словам старшего, народу было — не протолкнуться. Гремела музыка, раздавался веселый голос ведущего, который разыгрывал призы. Барсу тоже хотелось попасть в торговые залы, посмотреть, что происходит. Говорили, там еще и хавчик бесплатный раздавали.

Барс уже рвался домой, однако к ним подошел тот самый типа с сутенерскими усами и велел перенести в один из торговых залов пару ящиков с алкашкой и расставить бутылки. Кто-то из сотрудников, работающих в зале, в запаре что-то забыл. И теперь срочно нужно было это сделать.

— Мы не должны товар в торговых залах выкладывать, — нахмурился Барс.

— Ты мне еще поговори. Быстро пошел! Тут дел на пару минут. И приходите за бабками.

— Если на пару — может, сам отнесешь? — прямо спросил Барс, и кто-то из грузчиков тыкнул его в спину. Мол, молчи.

— Ты как, щенок, со мной разговариваешь? Да ты знаешь, кто я?!

— По барану, кто ты.

— Хватит мне тыкать! Я неясно выразился? Быстро в зал. Времени мало! Бегом, мать вашу! Идиоты тупые! Еще и спорят со мной! — заорал тип с усами.

— Ладно-ладно, начальник, идем мы, — примирительно поднял руки один из мужиков. — Все сделаем. Димка, давай!

Усатый умчался, на ходу выкрикивая новые указания другим работникам и сетуя на то, что в этом месте собрались только придурки, которые ничего не понимают. А Барсу пришлось идти в торговый зал с ящиком. Тяжело не было. Он из принципа возникать стал.

— Ты бы потише был, малой, — сказал грузчик, когда они быстро расставляли бутылки. — Этот козлина злопамятный.

— Да пошел он…

Барс вдруг почувствовал на себе взгляд и увидел Оксану — жену Старика. Рядом с ней стояла Вера, его старшая дочь. А в специальной корзинке сидела младшая — Эмма. Она смотрела на Барса с улыбкой и махала ему. Узнала. Выросла немного, а волосы все такие же — беленькие. Заплетенные в два хвостика, и на каждом — заколочка в виде вишенки.

Барс улыбнулся ей против воли. А ведь не должен был. Она ему чужая. Они все ему чужие.

Оксана выбирала дорогой коньяк. Одна бутылка стоила, как последний айфон про макс.

— Так, папа вроде бы такой пьет, да? — спросила она у Веры, рассматривая этикетку.

— Вроде бы такой, — пожала та плечами. — Мам, да какая разница? Бери любой.

Вера была немного младше Барса и совсем на него не походила. Светлоглазая, светловолосая, с тонким одухотворенным лицом. Барс слышал, что Вера — художница. Старик как-то хвастался при нем по телефону своему корешу.

— Нужно не любой брать, а тот, который папа пьет, — отозвалась Оксана. — Мы ему должны угадить с подарком. Так, наверное, эту бутылку возьмем. И поедем за основным подарком в салон…

Договорить она не успела. Эмма весело закричала:

— Мама, мама, смотри, братик!

Оксана и Вера резко повернулись к Барсу. На лице жены Старика появилось замешательство. На лице Веры — отрешенность. Барс досадливо поморщился — не хотел, чтобы они видели его в спец форме грузчика. Доложат отцу, а ему это на фиг не надо.

— Дима? — недоверчиво спросила Оксана. — А ты что тут делаешь?

— Подработка, — одним словом ответил он.