Твое тело – моя тюрьма

– Конечно, пригласил. Но, к сожалению, она не придет. В больнице валяется. У глупышки была реакция на какие-то лекарства, но все обойдется. Можем к ней забежать, кстати.

В его голосе Мишель не услышала злости. Фред искусно спрятал ненависть, свидетелем которой она стала в баре, когда он сжимал отравленную подружку в своих объятиях.

– Я надеюсь, у тебя нет планов на это утро? Мне нужна твоя помощь.

Мишель подперла рукой щеку и откусила до крови заусенец. Фред никогда не просил о помощи.

– Слушаю.

– Я решил освободить Остина. Сегодня.

Мишель всегда считала, что мертвые уже свободны, ибо их бессмертные души перешли в другое измерение, в другую реальность, где нет ни боли, ни понтов.

– Я буду готова примерно через час, надо мамой заняться.

Она достала коробочку йогурта из холодильника, добавила туда семена льна и кусочки банана, и отправилась в спальню. Через час она с легкостью несла мать на руках к машине и пристегивала ее на заднем сидении. Села рядом с нею, в то время как Фред ловко сложил инвалидное кресло Анжелики, затолкал в багажник, сел за руль и завел двигатель. Его рука погладила урну с прахом Остина, лежащую на переднем сидении. Радио играло душераздирающую песню барда и поэта Мафью Веста:

Привет, мое имя – Сожаление.
Мы встречались и там, и тут.
Я – шепот внутри тебя.
Привет, меня зовут Поражение.
Я знаю, ты меня узнаешь,
Когда думаешь, что победа близка,
А я буду тащить тебя назад, вниз,
Пока ты веру не потеряешь.

Пляж «Джонсон бич» был пустынен, потому что все готовились к празднованию Рождества. Белые пески выглядели как снег, Мишель читала где-то, что это из-за высокого содержания кварца.

На высоком столбе холодный ветер терзал красный флаг – знак для всех местных любителей поплавать зимой, которые называли себя «полярными медведями», что заходить в воду категорически не рекомендуется: сильные голодные волны, подводные течения могут утащить к похотливым русалкам…

Мишель поежилась, так как забыла куртку. На пляже было холоднее, чем дома. Запах рыбы щекотал ноздри. Одинокая белая цапля, увидев людей, нехотя удалилась. Шум прибоя сопровождался криками чаек и альбатросов.

Фред нес урну с пеплом сына к воде.

Инвалидное кресло невозможно было катить через песок, и Мишель взяла мать на руки как тряпичную куклу, и понесла за Фредом.

– Тави, что думаешь о Фреде? Я не сомневаюсь, что он чувствует себя преданным. Либерти его заразила вирусом ВИЧ. Это неизлечимое заболевание на Земле.

– Нет такого понятия, как неизлечимое заболевание. В нашем мире.

Мишель села на холодный песок, посадила мать впереди себя, словно она была большим ребенком. Грудная клетка девушки служила опорой, как спинка кресла.

Фред открыл урну и прошептал слова прощания. Потом он подошел к жене и падчерице, присел на корточки, положил руки Анжелики на мраморный лед последнего пристанища их сына, а свои сверху, и замер.

Мишель вспомнила, как Фред и Анжелика смеялись, наблюдая за маленьким Остином, скачущим по дому с лифчиками старшей сестры на голове. Ей было стыдно, она их отнимала и шлепала ими его по попе. Остин смеялся и прятался от возмездия.

– Если бы я могла вернуть тебя к жизни! – заплакала Мишель от нахлынувших чувств.

– Гораздо проще составить ему компанию, чем вернуть, – отрезал Фред, взял урну и бросил ее как можно дальше в воду залива.

Они ехали домой молча, слушая привычные рождественские песни, которые радио крутило каждый год в декабре. Вдруг Фред остановился около маленького магазинчика, торгующего пиротехникой. Они всегда закупали петарды разных сортов и делали салют на Рождество и Новый Год. Магазинчик был расположен в небольшом трейлере на колесах, с огромным рисунком черной пантеры с желтой улыбкой. Высокие сосны вокруг магазинчика роняли свои ржавого цвета иглы и шишки, размером с плоды манго, на землю, и те громко хрустели под ногами. Внутри посетителей не было, а худой кассир, владелец заведения, в костюме Санта Клауса, но без пушистой белой бороды, безразлично тискал редкими желтыми зубами жевательную резинку и смотрел новости по подвешенному к потолку небольшому телеку.

Фред и Мишель выбрали те же петарды, что приобретали из года в год, и уже собрались рассчитаться, как на экране телевизора появилась знакомая фотография. Либерти. В новостях сообщалось о ее смерти от передозировки наркотиков в местном клубе.

Фред спрятал довольную ухмылку, уронив свой бумажник на грязный пол. Пока он собирал рассыпавшуюся мелочь, Мишель узнала доктора Смита, который был ее лечащим врачом после аварии. Оказалось, он пытался спасти жизнь Либерти, но было поздно.