Твое желание. Фрол

Отворачиваюсь, но он обхватывает ладонями мое лицо, заставляя снова взглянуть на себя и мрачно напоминает:

— Я жду.

И вот теперь я срываюсь.

— Я тоже ждала! Звонка, сообщения, смайлика! — выдыхаю и делаю очередную неудачную попытку отвернуться, если сбежать невозможно.

Он задумывается, как будто пытаясь припомнить, и я уже жалею о поспешном комплименте, который успела отвесить.

— Ясно, — и его глаза действительно проясняются, показывая, что слова не расходятся с делом, а ладони перестают играть роль надежных цепей и начинают поглаживать, будто утешая меня.

А потом он прибегает к запрещенному приему — прикасается пальцем к уголкам моих губ.

— У меня плохая привычка. Когда мне паршиво, я закрываюсь, чтобы никого не задело, — теперь меня ласкают не только пальцы мужчины, но и его хрипловатый голос. — Но я все равно не могу понять, почему шаги навстречу делает только кто-то один. Мне кажется, если идти вдвоем, это будет гораздо быстрее.

— Я сделала к тебе шаг! — отбрасываю незаслуженное обвинение. — Я сбросила тебе мелодию для телефона!

— Которую я тут же установил, — мягко парирует он.

И мне больше нечего ему предъявить, аргументы закончились. Пожимаю плечами — разговор дальше явно не клеится.

Но Фрол и не собирается говорить.

Набрасывается на мои губы с такой силой, словно изголодался за день и ночь, которые мы были порознь. Выбивает из легких весь воздух. Заставляет забыть обо всем, сжав властно мою грудь через блузу.

Прижимает к стене.

И вжимается в меня, чтобы не вырвалась, не двигалась, не дышала, ничего не видела и не чувствовала, помимо него.

Его пальцы ползут по моим коленям, он хочет раздвинуть их, пытаясь втиснуться в меня еще сильнее, но выдыхает и чертыхается.

— Это очень коварная юбка, — говорит раздраженно он, и я слышу, как ткань неторопливо тянется вверх, чтобы пальцы мужчины успевали прикасаться к новым участкам моего тела, которые открываются. — Она доводит до черноты в глазах, но прикоснуться не позволяет. Ты хоть представляешь, что я хотел сделать с тобой, когда увидел, как она плотно тебя облегает? Почти так же плотно, как ты облегаешь меня, когда я внутри тебя.

Я нервно сглатываю, не в силах хоть что-либо сказать, не в силах пошевелиться и не в силах помешать пальцам мужчины все-таки задрать эту узкую юбку и прижаться ко мне, потереть, вырвать вздох удовольствия.

— Прямо там… — шепчет он, отодвинув мои трусики, погладив меня и тут же войдя двумя пальцами внутрь, заставляя прикусить губу, проглотить стон и жадно принять его. — Я хотел сделать это прямо там, на лестнице, где было много мужчин, которые пялились на твой зад, раздевали тебя и представляли, что вбиваются тебя, хотя право на это имел только я.

И он действительно начинает вбиваться в меня — движения становятся частыми, резкими, а потом неожиданно пальцы мужчины выскальзывают из меня, и я чувствую их на ажурной границе чулок.

— Послушная девочка с хорошей памятью, — хвалит он с хитрой улыбкой, — но я даже рад, что сегодня ты упустила одну деталь.

И словно я хоть когда-нибудь смогу забыть слова, которые он сказал при знакомстве, Фрол стягивает с меня трусики и откровенно рассматривает меня, заставляя чуть покраснеть — стою у стены, с юбкой на талии, расстегнутой блузе, в чулках…

Не отрывая от меня порочного взгляда, он достает из кармана брюк пакетик фольги.

А я тихонько вздыхаю, наблюдая за тем, как он раскатывает презерватив — никогда не думала, что это настолько заводит. Его движения, его запах, его открытость моему взгляду, его желание.

— Пока ты в состоянии что-нибудь видеть… — усмехается он, наблюдая за тем, как я невольно облизываю пересохшие губы. — Потому что сейчас я буду делать тебе инъекцию.

Он серьезно кивает, заметив мою улыбку, подхватывает мои ноги, заставив себя обхватить, и выдыхает в мои приоткрытые губы:

— От неуверенности и необоснованной ревности.

И тут же делает резкий выпад вперед, вынуждая меня забыть имя той женщины, которая снилась ему, а заодно все, что я сегодня видела в ювелирном и что думала в эти минуты.

А потом движения становятся плавными, неспешными, заставляя меня изнывать, тянуться к нему, кусать свои и его губы, просить о большем, молить, выкрикивать его имя сквозь хрипы удовольствия.

И вскоре я рассыпаюсь осколками в его ладонях, растворюсь негой в объятиях и действительно перестаю хоть что-либо видеть…

И слышать.

И чувствовать.

Секундная передышка, глоток воздуха, который успеваю урвать, и он ставит меня на ноги и разворачивает спиной к себе.

— А теперь, — скользит пальцами по моему позвоночнику, заставляя прогнуться сильнее, — чтобы ты поняла разницу, будет просто секс. Для здоровья.

И он снова входит в меня.

И двигается резко, жестко, без остановки.

Не помогая мне, не позволяя добиться разрядки. Чисто ради своего удовольствия. Властно. Немного грубо, что снова меня заводит, но не позволяет освободиться.