Твои

— Попросим с собой завернуть, — улыбается он, коснувшись моего колена. — Я помню, как сильно ты не любишь готовить.

Из пиццерии мы выходим, нагруженные коробками с недельным запасом еды, и с трудом поместив его в багажник, загружаемся в машину. Путь в дому без безостановочного трепа Полины, которую истощил насыщенный день и четыре съеденных каннеллони, проходит практически в тишине. Я и сама не знаю, почему молчу. Наверное, привыкла к тому, что Роберт задает вопросы, но сейчас он этого не делает — лишь тепло улыбается, когда мы встречаемся глазами в зеркале заднего вида.

На подъезде к дому Полина засыпает и потому в квартиру Роберт заносит ее на руках. И даже животом ее к себе не прижимает без всяких напоминаний.

— Поздравляю, — усмехаюсь я, когда он выходит из спальни. — Ты освоил новый уровень. Вынуть спящую дочь из машины и не разбудить.

— Я старался, — отвечает он с улыбкой, но его глаза при этом совсем не улыбаются.

Я пару секунд разглядываю пол, а затем решаюсь. К чему ходить вокруг да около? Я еще в пиццерии, когда он заказал половину меню, почувствовала, что что-то не так.

— Говори, что случилось.

Роберт подходит ко мне вплотную и опускает ладони мне на плечи. Это жест, исполненный заботы, почему-то вызывает лишь одно желание — отшатнуться.

— Мне нужно вернуться в Москву, Рада. За ужином позвонили.

Говорит твердо, спокойно, что сразу становится ясно — ничего нельзя изменить.

— Ясно, — киваю я, уставившись на карман его рубашки. — Все нормально. Это было ожидаемо. Можно меня отпустить.

— Рада… — его голос понижается, становясь глухим. — Мне действительно нужно уехать, но я вернусь в самое ближайшее время. Для меня все не просто так… То, что между нами было, не просто так. Я бы никогда к тебе не сунулся просто для развлечения.

Нестерпимо щиплет в носу. Я не хочу ничего понимать, рассчитывать на лучшее и верить. В жизни матери-одиночки это только мешает. «Ближайшее время» — это катастрофически долго, особенно для пятилетней девочки, успевшей распланировать поездку на Байкал со своим отцом, в котором души не чает. И для двадцатипятилетней наивной дуры вроде меня, как выясняется, тоже.

* * *

Друзья, завтра нас ждет подписка. Минимальная цена как и обычно 99 рублей, скидок от нее не будет. Потом она вырастет до 119 рублей. Буду рада всем, кто останется со мной, История как планировалась легкой, так ей и останется, но чутка интриги и эмоций конечно дам. Салах я или нет?))

ЗЫ. Спасибо всем, кто переживает за мое самочувствие. Только что пришел тест на корону и теперь я официально омикронщица) Темпа есть, но я держусь)

29

Следующий день проходит из рук вон плохо. На работу я опаздываю на целых полчаса, а не как обычно — минут на десять-пятнадцать; паркуясь, царапаю бампер своего драгоценного Поло, в обед выливаю на рубашку кофе и в итоге двадцать минут провожу возле умывальника в одном лифчике, пытаясь его отстирать.

— Тебя прямо сегодня не узнать, — комментирует Суссана из бухгалтерии, когда я с грохотом захлопываю дверцу микроволновки. — Нервная какая-то.

Вот разве можно называть человека «нервным», видя, что он нервничает? Звучит как издевка. Все-таки недаром ее Суссана зовут. Полина бы обязательно такому имени пару диагнозов поставила.

Ничего не ответив, я выкладываю расплавленный бутерброд на тарелку и ухожу из кухни. Лучше поем за своим столом в одиночестве, а то не ровен час нагрублю кому-нибудь и придется потом работу менять или что еще хуже — извиняться.

Опустившись в кресло, гипнотизирую свой испорченный обед взглядом и со вздохом отправляю его в урну. Да что со мной, а? Ничего же непоправимого не случилось. Роберт просто возвращается к себе домой, как делал это всегда. Просто нужно найти способ поделикатнее сообщить об этом Полине. В конце концов вместе они провели максимум пару месяцев, а порознь — большую часть ее жизни. Составлю развлекательную программу на ближайшие пару недель, может быть даже сама свожу ее на Байкал в выходные. Полинка характером пошла в меня, а на мне все как на собаке заживает.

На раздавшийся телефонный звонок я отвечаю не сразу и несколько секунд просто разглядываю пульсирующее на экране имя. Роберт. За те две недели, что он провел здесь, даже я успела привыкнуть к его звонкам, не говоря уже о пятилетней девочке.

— Слушаю тебя.

— Привет, Рада. Как твое настроение?

Я машинально сжимаю лежащий передо мной карандаш и придаю голосу невозмутимость.

— Настроение рабочее. Во сколько ты улетаешь?

— В девять вечера самолет. Ты Полинке сказала?

— Нет еще.

— Давай я сам. Заберем ее вместе из садика?

Если Роберт думает, что сможет подобрать правильные слова, чтобы безболезненно преподнести ей свой отъезд, то сильно ошибается. Когда Полина настроилась на что-то, отмена планов становится для нее сильнейшим разочарованием. Поэтому я стараюсь ни на что рассчитывать — потому что и сама такая.

— Выезжаю с работы в половине пятого, — говорю я через паузу. — Встретимся у ворот.

Роберт говорит, что будет, после чего я сразу же отключаюсь.