Твой ангел-хранитель

Этим духом нетерпения (уже в сфере духовной) страдали и иные из начинающих монахов. Протоиерей Валериан Кречетов рассказывал об одном монахе, стремящемся к жизни в пустыне и упорствующем в своем желании, несмотря на многочисленные увещевания, что рано, мол, поживи еще среди духовных братьев… Все просил да просил отпустить, его и отпустили. Первые часы все шло как по маслу. А потом поставил горшочек с едой на огонь, начал мешать – и горшочек перевернулся. Приготовил новую порцию – да только и та вдруг на землю пролилась. В третий раз поставил горшочек на огонь – и снова задел его. Разбил в гневе горшок и в монастырь воротился.

–  Что случилось?

–  Да я… там…

–  Что, с горшком не ужился? Ну, живи в монастыре…

Истинных подвижников и пустынножителей всегда отличало то самое терпение и упование на Бога, которых так часто недостает нам. Иногда десятки лет истово молили они Бога избавить их от въевшегося в душу порока, охранить от нападок дьявольских. Этих святых людей – людей, тяжелой ценой заслуживших свою святость, – зачастую лишь у смертного одра посещало избавление от мучившего всю жизнь. А если уж и желали чего-нибудь горячо, непреклонно, отчаянно – так только благодати Божией, непреходящего ощущения Его присутствия.

Богоносные отцы… измыслили себе особенный образ жизни, особенный порядок провождения времени, особенный образ действования, словом,  – монашеское житие, и начали убегать от мира и жить в пустынях, подвизаясь в постах, во бдениях, спали на голой земле и терпели другое злострадание, совершенно отрекались от отечества и сродников, имений и приобретений; одним словом, – распяли себе мир. Но потом подвизались распять и себя миру, как говорит апостол: «мне мир распяся, и аз миру». (Тал. 6:14). Какое же между этим различие?.. Когда человек отрекается от мира и делается иноком, оставляет родителей, имения, торговлю, даяние (другим) и приятие (от них), тогда распинается ему мир, ибо он отверг его… Но когда, освободившись от внешних вещей, он подвизается и против самых услаждений, или против самого вожделения вещей и против своих пожеланий и умертвит свои страсти, тогда и сам он распинается миру и сподобляется сказать с апостолом: мне мир распяся, и аз миру. Мартин Бубер передает рассказ о раввине, который жил в Польше в XVIII веке, жил в крайней нужде, в холоде, голоде, бедности и оставленности и который каждое утро радостно воспевал славу и милость Божию. И однажды кто-то, слыша его, сказал: «Как ты можешь так притворяться! Бог тебя лишил всего, а ты Его благодаришь за всё, что Он тебе будто бы дал!» И раввин ему ответил: «Ты ошибаешься, Бог меня ничего не лишил! Бог посмотрел на меня и сказал: что нужно этому человеку, чтобы он действительно стал всем, чем он может стать? Ему нужен холод, и голод, и оставленность, и нищета. И это всё Он мне дал в изобилии, и за это я Его благодарю». (Митрополит Антоний Сурожский, «Духовная жизнь»).