Твои атомные дирижабли (СИ)

Возможно, что его догадка была не так далека от истины потому, что сразу оба казака вскинулись, но прежде чем они успели что-то сказать, Клим успокоил: — Впрочем, сейчас это без разницы. Сколько вас здесь всего, говорите?

— Наша, казацкая ватага, тысячи полторы будет. Из них воинов справных сотни три наберётся. В охрану нанимаемся к разным нехристям, в походы ходим если кто позовёт, тем и живём, — Иван Денисович снова потрогал кончик уса, будто проверяя, что тот на месте и не отвалился.

— Кроме наших есть англичане, но их всего человек двести. Ещё есть около сотни русских живущих сами по себе, — добавил Иван Ефимович. — Некоторые выглядят странно, странно говорят и оружие у них странное. Наши, да не наши они. Прямо как вы. Но и не ваши тоже — другие.

— Интересно, — медленно проговорил Ворошилов, мысленно делая отметку чуть позже остановить на этом поподробнее. — То есть вы, получается, наёмники? Как насчёт одного выгодного контракта? Заплатим, в том числе, патронами и оружием.

— Против кого воевать?

— Против демонов.

— Ну этих тварей побить всё равно что сразу место себе у апостола Павла забронировать. Шибко богоугодное дело. А если ещё и заплатите, то считай договорились. Казачий круг против не будет.

— Вы правда верите в бога? — спросила Зина. — То есть по-настоящему верите?

— Без веры русский человек жить не может, — непреклонно ответил Иван Денисович. Обвёл глазами сидящих перед ним коммунаров и поправился: — В смысле нормальный русский не может.

— Где же был бог, когда демоны уничтожали нашу прекрасную Землю? — вспылил Красин.

Денисович спокойно ответил: — Того не знаю, а только господь наш, православный, точно есть, иного быть не может.

— Откуда сведения? — насмешливо спросил Красин.

— Сам рассуди: если есть демоны и прочие твари, то и Господь должен быть. Не может быть, чтобы его не было, — ответил Иван Денисович и его слова могли поспорить уверенностью со сложенной из древних камней стеной.

Красин всё никак не мог остановиться: — Так может и крёстное знамение работает?

— Работает, если правильно его применить.

— Это как, правильно?

— Вот так, — Денисович выложил на стол, между чашек с чаем и пустых тарелок из-под простого перекуса свой обрез, указывая на любовно вырезанный на прикладе простой крест. — Любой твари сразу плохо становится если ему пулю между глаз положить.

— Так может в пуле дело, а не в православной вере?

— Может и в пуле, — не стал спорить Иван Денисович. — Но только истинная вера руку крепит, а крепкой рукой куда сподручнее что из винтовки стрелять, что шашкой рубить.

Даже Красин не сумел сходу подобрать возражений.

— Так что насчёт патронов? — вклинился в разговор Иван Ефимович. — Продадите? И клинков сотни две возьмём тоже.

— Если мы вас нанимаем, то и вооружим тоже, — пообещал Ворошилов.

— Хорошо говоришь, — одобрил Иван Ефимович.

— Себе под руку можете любые клинки выбрать, какие захотите, — добавила Портнова.

— Сначала с кругом договор заключите, потом уже вооружайте, — не стал торопиться казак.

— Это в подарок, а не как часть платы за наём, — пояснил Клим.

— Богато живёте. Но если каждому встречному клинки раздавать, то недолго и без штанов самому остаться, — прищурился Иван Денисович.

— Так это если каждому встречному. А чем лучше будут вооружены добрые молодцы, тем хуже придётся демонам. Думаете, что если в вашу линию ещё не вторглись демонические орды, то получится отсидеться? Не получится. Тварям всё равно кого жрать: народника или царского жандарма. Это война за выживание людей как вида. Сумеем победить — отстоим своё место среди остальных. Проиграем и будем как гоблины в ошейниках ходить или по углам прятаться.

— Хорошо говоришь. Не дело честным людям между собой лаяться, пока мерзопакостные твари ещё не побиты, — повторил Иван Ефимович. — Только речи твои черны и печальны. Но видать не пришло ещё время для иных речей.

На следующей день Ворошилов заключил договор с кругом казачьей общины. Отряд в двести восемьдесят четыре казака переходил в его личное подчинение. Все как один опытные воины в рассвете сил. Их бы только перевооружить, но за этим делом не станет. Сама ватага оставалась жить в Некрополисе. До победы над демонами в линии Орати о переселении не могло идти и речи.

Кроме того, собрав все вырученные за продажу фонариков и прочего ширпотреба деньги, под горестные стенания Торвальда, который, однако, понимал, что чуть позже он заработает на перепродаже поставляемых землянами товаров гораздо больше, Клим отправился на рабский рынок. Ему всё равно скоро возвращаться обратно в Орати и чем больше народа он приведёт с собой, тем только лучше.