Твои атомные дирижабли (СИ)

— А не твоё дело, — огрызнулся новичок. Но когда Нава демонстративно от него отвернулась, он зыркнул по сторонам, достал из-под одежды тарелку, вздохнул глядя на ней и поставил обратно на стол.

Когда Виктуса спросили: хочет ли он полететь на Луну, где живут добрые земляне, чтобы там научиться создавать большие и маленькие машины и сражаться с демонами? Первым его побуждением было сразу ответить согласием, но сначала он спросил: — Нава и Добронрав тоже летят?

Сверившись со списками в волшебной книге где на одной и той же странице появлялись разные рисунки и строки текста, землянка с сожалением сказала, что Добронрав летит, а вот Нава должна будет остаться.

— Почему это она должна остаться? — нахмурился Виктус.

— Понимаешь, она уже слишком взрослая, — попыталась объяснить девушка с земли. — И кроме того, она не сумела показать ничего выдающегося на тестах.

— Без Навы я никуда не полечу, — заявил Виктус.

Девушка вздохнула и пообещала, что передаст его решение председателю совета по образованию и воспитанию.

Виктус встретился с радующимися как ребёнок Добронравом и сказал ему, что Наву земляне не хотят брать на свою распрекрасную Луну.

— И как теперь быть? — огорчился тот.

— Делай что хочешь, а я без неё лететь отказываюсь, — заявил Виктус.

— Тогда и я отказываюсь, — чуть не плача заявил Добронрав.

Нава всё это время молча стояла рядом, как вдруг развернулась и не говоря ни слова убежала прочь. Ребята попытались отыскать её. Смотрели в спальнях, в спортивном зале, в учебных классах и даже в своём секретном месте — в как-то найденной ими и облагороженной норе, спрятанной в густых зарослях кустарника. Навы нигде не было.

Вечером Виктуса и Добронрава вызвал к себе председатель совета по воспитанию и образованию. Они знали его так как он вёл у них некоторые уроки. Вот только в высоком белом здании из волшебного камня ребятам бывать ещё никогда не доводилось, поэтому заходили осторожно, оглядываясь по сторонам.

— Значит вы не хотите лететь на Луну без своей подруги? — спросил председатель.

Виктус буркнул «нет», а сам искоса поглядывал на Добронрава. У того тряслись губы. Он молчал.

— А ты, что скажешь, Добронрав? — продолжал расспрашивать председатель.

— Я очень хочу на Луну, но без Навы не полечу, — наконец выдохнул Добронрав.

— Очень хорошо, — сказал председатель и вдруг спросил: — Что самое важное на свете?

— Убить всех демонов, — выпалил Виктус.

— Служить императору? — скорее повторил чужие слова, чем высказал собственное мнение Добронрав.

— Самое важное на свете, ребята, это дружба. А самое отвратительное что только есть — предательство, — улыбнулся председатель и кивнул кому-то, хотя никого больше в комнате не было.

Открылась дверь и за ней стояла заплаканная Нава, а на плече у неё лежала рука той девушки, которая спрашивала Виктуса хочет ли он лететь на Луну.

— Летите все втроём, — сказал председатель. — Если, конечно, вы ещё не передумали.

Когда троица друзей вышла из белокаменного здания, Нава больно ткнула Добронрава под рёбра, а Виктуса стукнула по голове и сказала: — Дураки, какие же вы дураки.

Виктус улыбался и Добронрав тоже улыбался, а Нава расплакалась и расцеловала их обоих. В этот день она, наверное, выполнила свою годовую норму на слёзы.

После того как девушка немного успокоилась, Виктус спросил, как она оказалась в кабинете председателя.

Нава ответила, что её нашла и привела та девушка-землянка.

Дети не знали, что у них за спиной, в кабинете председателя совета по образованию и воспитанию, состоялся такой разговор:

— А если бы кто-то из мальчишек ответил бы, что согласен лететь без своей подружки? — недовольным тоном спросила заместительница председателя. Даже то, как она брала в руки графин с водой и наливала в стакан — выглядело жестом, выражающим сомнение, смешанное с неудовольствием.

— Но ведь всё прошло замечательно, — отмахнулся мужчина.

— Девочка рисковала получить тяжёлую психическую травму и утратить способность доверять, — продолжала настаивать заместительница. — Обращаться так с подопечными чистой воды волюнтаризм. Я должна буду отправить официальную жалобу.

Председатель поморщился: — Только не начинай опять. Мы ведь вместе разбирали психопрофили этой троицы. И я не понимаю, что тебе не нравится. Получился замечательный воспитательный эффект для всех троих.

— Но всё могло обернутся настоящей катастрофой!

— Зато эти трое теперь полностью уверены друг в друге.

— Я всё равно стану жаловаться!

— Твоё право, — согласился председатель. — Но пойми: нельзя воспитать настоящего человека одним только сюсюканием. Человек растёт преодолевая испытания. А настоящие испытания это такая штука, которая может и сломать тебя. Иначе получается испытание понарошку. И эффект от него тоже остаётся понарошечный.

…

Космическая птица мягко опустилась на лунный космодром.

— Не птица, а корабль, — поправил себя Виктус. — Надо привыкать говорить правильно. Хотя странно это. Корабли должны плавать по морям, а не летать в пустоте.