Твой 'демон зла'

Поначалу, конечно, было трудно, это же был девяносто первый год! Мы сами делали ремонт в корпусах, сами монтировали оборудование... Многие не выдержали трудностей, ушли, уехали, бежали. Я к тому времени уже лет десять, как развелся со своей второй женой - характер у меня, знаете, не очень... Да и она... Так что жизнь моя ни кому, кроме меня самого, была особо не нужна. Ну, вообщем, в девяносто втором мы потихоньку начали разрабатывать темы, нащупывать идеи... И вы знаете, какое это, оказывается, счастье - работать самостоятельно, без оглядки на начальство, без госзаказа, без спущенныхъ сверху тем, не думая о том, укладываются ли твои исследования в бюджет лаборатории на текущий квартал! Я как заново родился! Мы...

- На какие средства существует ваш превентарий? - перебил загоревшегося было Горобко Сергей.

- Ну, я же вам сказал - тот самый фонд по поддержке... И потом - мы же тоже кое-что зарабатываем! И немало, замечу! Нам всем идет зарплата, у меня за шесть лет скопилось довольно приличное количество денег, только тратить их не на что - у нас и так все есть...

- А каким образом вы зарабатываете? - поинтересовался любопытный Борис, помешивая оструганной палочкой дымящуюся тушенку в банках.

- Мы производим научные открытия, создаем новые технологии, синтезируем вещества... И реализуем их, в соответсвии с новыми законами! Чаще всего тем людям или организациям, которые могут оценить нашу работу! Много сотрудничаем с заграницей...

- Ну-у! Теперь-то все ясно! - усмехнулся Борис: - Российскую науку спасаете - свои мозги за границу продаете! Лихо!

Горобко обескуражено посмотрел на Бориса, потом перевел свой взгляд на Воронцова:

- Мы не продаем мозги... Мы производим продукт... Сами, без помощи государства! В конце концов, сейчас такое время, иначе не выжить! Вы меня понимаете?

- Понимаю... - кивнул головой Сергей: - Понимаю и... не осуждаю! Ладно, все ясно! Еще несколько вопросов и все, вы свободны! Сколько всего превентариев в России?

Химик задумался:

- Мне кажется, десяток! Да, не больше! Четыре - здесь, в Подмосковье, один - под Ленинградом, ох, пардон, под Санкт-Питербургом! В Сибире есть, при Новосибирском Академгородке, и в Иркутске... Еще... Кажется, есть ещё на Урале два, но это не точно!

- В каждом превентарии занимаются каким-то одним направлением науки?

- Да! У нас, как вы поняли, в основном - химики, в ленинградском компьтерщики, чипы создают, микросхемы разные. У них был крупный скандал тамошний начальник превысил полномочия, сделал из своего превентария закрытую зону, и у него сбежали несколько ученых, дошло даже до самоубийства! Ну, мерзавца наказали, все вернулось на круги своя...

- А вы все там... в превентариях... добровольцы? - спросил Воронцов, что-то припоминая.

- Конечно! - Горобко принял на рукав из рук Бориса банку с разогретой тушенкой, кивнул: - Благодарю вас!

- И последний вопрос! - решительно сказал Сергей, вставая: - Где я могу найти Учителя?

- В главном офисе! В Москве! - химик, уже успевший насорить в бороду тушенкой, искрине удивился: - Перекресток Олипийского проспекта и Садового, новое, высокое такое здание! Вы - москвич? Ну, тогда вы его тысячу раз видели - оно все с фронтона как бы стеклянное, а наверху - черный зеркальный шар! Это и есть главный офис! Учитель и все руководство фонда сидит там!

Воронцов аж застонал от собственного неведения - он проезжал мимо этого стеклянного "зубила" с шаром наверху действительно, едва ли не тысячу раз, но откуда ему было знать, что там расположен таинственный Центр?

- А как называется ваша организация? Фонд поддержки?.. - спросил Борис у уплетающего тушенку химика. Тот озадачено посмотрел на Епифанова, подумал:

- По моему, Фонд Содействия Развитию Росийской Науке! ФССРН сокращенно! Но я не ручаюсь, я толком и не знаю, да и не надо мне этого!

Тушенку доедали в тишине. Потом Воронцов усадил химика в джип и отвез к повороту, где от магистрали отделялась дорожка, ведущая к превентарию. На прощание Сергей хлопнул ученого по плечу:

- Спасибо вам! Обещания молчать я с вас и не беру, не потому, что не доверяю вам, просто это не принципиально! Идите, и подумайте, так ли уж выигрывает российская наука от того, что созданное нашими учеными не используется на родине, а продается за рубеж! Всего вам доброго!

Воронцов вернулся за Борисом, уступил ему водительское место и друзья двинулись в сторону Москвы. Наступало утро следующего дня...

Где-то в центре Москвы...

- ...И никогда вы меня в этом не убедите! - маленький лысый человек раздраженно ходил по огромному кабинету, то приближаясь, то удаляясь от треугольного, черного стола, за двумя сторонами которого мумиями застыли его собеседники.