Твой дядя Миша

Орехов. Да… Но он приходил не к секретарю райкома, а к товарищу по институту.

Агафонов(нетерпеливо). И что же?

Орехов. Просил перевести его в другой колхоз…

Агафонов. А ты что?

Орехов. Я решил посоветоваться с вами…

Агафонов(продолжая стоять рядом с Ореховым, обнял его за плечи). Николай! Друг ты мой! Я же тебя как родного сына люблю…

Орехов. Знаю, Василий Степанович.

Агафонов. Помоги мне… Убери Алешу из нашего колхоза. Ты это можешь — ты секретарь райкома. Партия тебя не станет критиковать за то, что помогаешь семье Агафоновых…

Орехов(растерянно). Не понимаю я вас, Василий Степанович… Вы что? Действительно не можете с сыном работать?..

Агафонов. Дело не в работе, Николай Данилович… Здесь дела сердечные, так сказать… (И, чтобы не услышать возражений Орехова, поспешно продолжает.) Словом, сделай так, чтоб Алексей работал в другом колхозе… Парень ведь он хороший, не подведет тебя…

Орехов. Я это знаю.

Агафонов. Ну тогда тем более… Он же у меня единственный. Ты это понимаешь?

Орехов. Алексей у нас в институте был среди лучших.

Агафонов. А в колхозе он у меня не среди лучших… И вообще следует, чтоб взрослые дети жили подальше от родителей… для самостоятельности, так сказать… (Доверительно.) А тут еще девушка его разлюбила… (Развел руками.) Трагедия! Хотя никакой трагедии и нет…

Орехов. Ну что ж! Можно и перевести… Такие хорошие агрономы в районе нужны. А у вас кто будет?

Агафонов. Найдем! Агронома найдем! У меня с тобой есть еще более серьезный разговор… Но это потом. (И вдруг, хлопая Орехова по плечу, с мальчишеским задором.) Как ты меня назвал? Себялюбцем? А?.. (Хохочет.) Этот себялюбец такое дело затевает, что аж чертям тошно станет!

В кабинет входят Степан Макарович, Гордей. Тарас.

(Весело.) Вот и вся честная компания. (Брату.) Ты что, уезжаешь?

Гордей. Уезжаю. Здравствуйте, Николай Данилович.

Степан Макарович. Здравствуйте, Николай Данилович.

Тарас. Мое вам нижайшее, товарищ секретарь!

Орехов. Здравствуйте. Как поохотились?

Гордей. Ничего… Селезней почему-то в этом году мало…

Тарас. Все они на торфяные болота тянутся… за Андреевну…

Степан Макарович. Врешь, Чижик! Там утки отродясь не водились. Им там делать нечего…

Тарас. Ей-богу, правду говорю.

Степан Макарович. От твоей правды за версту враньем несет. (Гордею.) Гляди, как бы не опоздать. Прощайся!

Тарас. Пока еще рано. (Вынимает из кармана знакомые нам старинные часы, встряхивает их и смотрит на циферблат.)

Орехов(попался на удочку). Хороши часы у Тараса Кирилловича…

Тарас(быстро). Да… отменные часы… Их подарил мне… (Вдруг испуганно посмотрел на Степана Макаровича, замолчал и спрятался за спиной Гордея.)

Степан Макарович. Кто? Кто подарил? Не бывший ли секретарь райкома?

Тарас(смеется). Именно он… бывший секретарь… Ты же знаешь, Степанушка, душевный он был человек!

Все хохочут.

Степан Макарович. Горбатого могила исправит.

Тарас. Неправ ты, Степанушка. Устарелая эта поговорка.

Орехов(снимает с руки часы). Ну, Тарас Кириллович, получай от меня подарок… Не могу я отставать от своего предшественника.

Тарас. Что вы, что вы. Это я… просто так… по привычке… (Протягивает руку, берет часы.) Спасибо, Николай Данилович.

Степан Макарович. Вымогатель ты, Чижик. Ты что, собираешься часовой магазин открывать? Или как? А где подарок моего Гордея?

Тарас(гордо вынимает из бокового кармана маленькие часы). Вот они у меня, заветные… Страсть как люблю часы! Часы — это время, Степан Макарович! Время… Вот остановятся, а время не ждет… Берешь другие, и они идут… И стрелки бегут… согласно времени идут.

Орехов. Оказывается, вы, Тарас Кириллович, философ.

Тарас. Что ж, философ так философ. Всё от бога, Николай Данилович. Отродясь нигде не учился… самородок, одним словом.

Гордей. Ну до свиданья, брат. (Протягивает руку Агафонову.) До свиданья, Николай Данилович.

Орехов. Я с вами.

Все идут к двери. Агафонов провожает их. Он стоит в раскрытых дверях, опершись о косяк. За сценой слышится шум отъезжающих машин.