Твой дядя Миша

Чезаре(раскрывает газету). «…Фонд сбора средств для зашиты похитителей испанского консула растет с каждым часом! Студенты всех стран заявили о своей солидарности с итальянскими коллегами, похитившими консула диктатора Франко. Семь миллионов лир переведено в итальянский государственный банк на текущий счет главаря группы похитителей консула…»

Марио(хлопнул Чезаре по плечу). Чезаре, может быть, нам выгоднее что-нибудь да знать о консуле?! Семь миллионов лир! Это солидная сумма!

Папино(в восторге). Семь миллионов!

К раскрытому окну подбегает взволнованная Даниэла.

Даниэла(кричит). Слыхали?.. Слыхали?!..

Чезаре. Что еще случилось?..

Даниэла(задыхаясь от волнения). Только что передавали по радио, что Валенсийский трибунал, приняв ультиматум итальянских студентов — похитителей консула, отменил приговор испанскому студенту Хосе Корильо! Корильо па свободе!!

Марио. Ур-р-ра! Слышишь, Чезаре? Молодцы ребята! А ты, трусишка, говоришь, что их не знаешь…

Из дома выбегает тетя Жанна.

Тетя Жанна. Слыхали?.. Слыхали?..

Папино. Слыхали, тетя Жанна!

Тетя Жанна. Побегу! Обрадую их… моих мальчиков! (Бежит обратно в дом.)

Марио(к Чезаре). Ты слыхал?.. Кого это тетя Жанна хочет обрадовать?..

Чезаре(пожал плечами). Ничего я не слышал! И ничего я не знаю!

Папино. Марио, оставь его в покое! Он снова заболел!

Во двор вбегает Чино, он радостно взволнован, в руках у него газеты.

Чино. Нате! Читайте! Приговор отменен!

Марио. Молодец, Чино! Я, правда, не знаю, кто из студентов похищал консула, но ты молодец, потому что ты тоже студент!

Вдруг с мансарды послышалась песня «Санта-Лючия», и из окна комнаты Чино кто-то выбросил знакомое нам цветное полотенце.

Чино. Мое полотенце!

Папино. Слышишь, Чезаре?

Песня нарастает.

Чезаре(испуганно). Ничего я не слышу!

Папино. Поют!..

Чезаре. Это тебе кажется, что поют… Я не слышу! Марио. Знаешь что, Чезаре?.. На всякий случай иди ты пока домой… А то скоро сюда нагрянет полиция…

Чезаре. Да, да! Лучше я уйду! У меня опять разболелась голова…

Чезаре медленными шагами идет в дом. А с мансарды все нарастает песня «Санта-Лючия».

Марио. Хорошо парень поет!

Из дома выбегает взволнованная Лола.

Лола(радостно кричит). Чино! (Бросается к нему, повисает у него на шее, целует.)

Папино. Только не целоваться! Я не люблю, когда ты целуешь Чино! Если хочешь — целуй Марио!

Лола. Консул требует немедленного освобождения.

Папино. Вот пройдоха!

Чино. Ну, друзья! Сейчас единственный вопрос: как вывести консула так, чтобы ни он сам, ни другие не знали, откуда его вывели?..

Марио. Знай я, где скрывают консула, я посоветовал бы студентам продержать его до темноты, потом завязать глаза и вывести… Посадить в мой мусоровоз и выпустить его где-нибудь в темном переулке… подальше от нас…

Чино. Да… но если полиция нагрянет к ним до вечера?

Марио. Тогда я посоветовал бы запереть консула на мансарде, а самим удрать!

Чино. Куда?

Марио. Куда глаза глядят! Не сидеть же в тюрьме из-за этого консула!

Чино. Пожалуй, ты прав, Марио!

Папино. Конечно, он прав!

Чино бежит через двор, вбегает в дом.

И в эту же минуту в воротах появляется инспектор полиции в сопровождении Антонио и еще двух полицейских.

Антонио. Я здесь всех знаю, господин инспектор! Правда, наверху живет студент… Но он вне подозрений! И потом здесь все мои друзья!

Полицейский инспектор остановился посреди двора и, подняв голову, оглядывает верхние этажи.

Затемнение

* * *

Из затемнения. Снова двор. Посреди двора стоят взбудораженные обитатели дома: Лола, тетя Жанна, Чезаре, Марио, Даниэла. Папино сидит у самой рампы. У дверей дома стоит незнакомый полицейский. В воротах — трое полицейских. Чувствуется, что они с трудом сдерживают натиск толпы. С улицы доносится беспорядочный шум, гудки машин. По двору взад и вперед ходит совершенно обалдевший полицейский Антонио уже без мундира. Он недоуменно разводит руками и поодиночке оглядывает обитателей дома — «своих друзей». Он хочет что-то сказать, но от злобы и возмущения не может вымолвить ни слова.