Твой дядя Миша

Изба, срубленная из крупных, чисто вытесанных бревен. Между окнами большое лубочное изображение московского Кремля. В углу киот с иконами. Пол избы сделан с «парадом», то есть круто поднимается к красному углу. У тяжелого, чисто выскобленного стола сидят генералы Багратион, Ермолов, Дохтуров, Раевский, Воронцов, Платов, Коновницын, Кутайсов, Сен-При.

В темном углу сидит худой и мрачный Барклай-де-Толли. Его высокий лысый лоб бледен, как будто выточен из слоновой кости.

На другом конце стола сидит в широком простом мундире полный седой генерал, один глаз его закрыт черной повязкой.

Это — Кутузов. В дверях стоит часовой-кирасир.

Кутузов. Значит, так, господа генералы мои, на сем и закончим первую нашу беседу. (Спокойно улыбается.) Про первую встречу сказал я ненароком. Не вижу я никого, с кем бы вместе не находился уже в пламени сражения. Итак, будем говорить о встрече перед боем. Надеяться будем, что встреча после боя будет в том же составе, потому что нет среди нас людей для России и для меня, вашего старого командующего, не драгоценных.

Раевский. Дай бог вам здоровья, Михаил Илларионович.

Кутузов. Деревня Бородино в истории ничем не памятна, но река, здесь протекающая, Колоча и ручьи Стонец и Война показывают, что некогда здесь были бои. Но не было в истории нашей дней столь страшных, как сегодня. Скажите офицерам и солдатам, что за нами Москва.

Дохтуров. Князь! Солдаты ожидают боя, как светлого праздника.

Кутузов. Передайте им от меня, что завтра ни один из нас не останется без бремени, и родина надеется, что бремя мы снесем. Скажите им, что Наполеон— сильный враг, отечество же надеется на русского солдата, все превозмогающего.

Коновницын. Ваша светлость, наше левое крыло — Семеновские флеши — плохая позиция.

Кутузов(смотрит на карту). Правый фланг защищен впадением Колочи в реку Москву. Правый берег крут. И здесь стережем мы старую Смоленскую дорогу. Центр позиции прикрыт Колочей и ручьем Стонец. Левый фланг по местоположению не представляет выгод.

Сен-При. Ваша светлость! Французы умеют использовать выгоды позиции в наступательном бою.

Кутузов. Любезные генералы мои, исход боя решают не позиции только, а армия и полководец, ею разумно и храбро руководящий. Завтра Семеновские флеши в руках князя Багратиона будут неприступны.

Сен-При. Пленные говорят, что Наполеон сосредоточивает перед нами до семисот орудий. Дым канонады затмит солнце.

Кутузов. Итак, храбрые войска мои будут сражаться в тени. (Встает.) До свидания, дети мои, готовьтесь к труду и победе… Господа главнокомандующие, останьтесь!

Генералы. До свидания, Михаил Илларионович, спокойной ночи!

Дохтуров. До свидания, князь!

Кутузов. До свидания, господа генералы.

Генералы уходят, остаются Багратион и Барклай-де-Толли.

Кутузов(подходит к кирасиру). Слушай, друг, ты встанешь по ту сторону двери и не будешь слышать, что здесь говорят, и никто другой не услышит.

Кирасир. Будет сделано, ваша светлость! (Уходит.)

Барклай(подходит к карге). Если Наполеон сможет овладеть Семеновскими флешами и выйдет на старую Смоленскую дорогу, то положение наше будет затруднительно.

Багратион. В случае таком наши передовые части будут продолжать атаки, а главные силы отступят на Можайск, где соединяются все дороги, ведущие к Москве.

Кутузов. Ты прав князь, это мой план.

Барклай. А если Наполеон не будет наступать на Семеновские флеши и из деревни Утицы начнет заходить нам в тыл?

Кутузов. У Утицы я учредил засаду корпуса под командованием генерала Тучкова. Определяю я только главнейшие действия, все остальные действия, поражающие неприятеля, предоставляю вам соображать. Помните, однако, — берегите резервы: тот, кто сохранил резервы, сохранил возможность победы.

Барклай. Наполеон сильней нас у Бородина: мы превосходим его количеством пушек, но пехота его многочисленней. Примите также во внимание, что у нас десять тысяч ополчения и семь тысяч казаков, войска нерегулярного.

Кутузов. Казаки, дорогой мой, — войско доброе. И думаю я, Михаил Богданович, что Наполеон первое свое наступление обратит на вас. и вам будет принадлежать честь боя. Трудности же его и мне ведомы.

Барклай. Ничто не тяжко для меня, если это сделано будет для победы.

Кутузов. Михаил Богданович, связаны вы только общим планом. Перегруппировка сил — дело ваше.

Барклай. Спасибо, князь.

Кутузов. Пока неприятель может хвалиться только территориями занятыми, а не победами. И это можно отнести к славе вашей, Михаил Богданович.

Барклай(шепотом). Перед совестью своею считаю себя правым.

Кутузов. За заслуги эти история увенчает вас, Михаил Богданович. И если самолюбию вашему тяжко мое назначение, то… (Развел руками.)