Твой дядя Миша

Наполеон. Русская женщина, взятая татарами, на невольничьих базарах Генуи, Венеции была драгоценным товаром. Тамерлан соблазнил свою армию рассказом о скифских женщинах с золотыми волосами и телами, подобными розовому мрамору.

Нарбон. На мой взгляд, ваше величество, нет женщин прекраснее, чем женщины нашей страны.

Наполеон. Не знаю, сумеют ли они поджигать свои дома, когда к ним ворвется враг.

Бертье. Кстати, о прекрасном, ваше императорское величество. Получено письмо от императрицы.

Наполеон. Посмотрите письмо.

Нарбон распечатывает письмо.

(Сидя над картой.) Она сердится, что я не пишу?

Нарбон. Вы угадали, ваше величество.

Наполеон. Поражаюсь уму женщины. С утра до вечера все французские газеты печатают только о том, как я выгляжу, какое у меня настроение, и для нее всего этого мало. Скажите секретарю, чтобы он написал императрице, что ее супруг, что его величество император Наполеон жив и здравствует. Пускай прибавит, сколько ему захочется, ласковых слов. (Просматривает бумаги.) Составьте мне проект об увеличении налогов с крестьян. Они получили дворянские земли, пускай платят. И другой проект — новый налог на торговлю. Оба подпишу не я, а президент сената, господин Ласепед. Я не настаиваю, чтоб все в мире делалось от моего имени. (Поднимает голову.)

Бертье(кланяясь). Жду приказания вашего императорского величества.

Наполеон. Ну что вы хотите сказать?

Бертье. Ваше императорское величество, посол прусского короля Фридриха-Вильгельма ждет уже третий день.

Наполеон. Пускай ждет. Мне нужны от Фридриха-Вильгельма не послы, а армия.

Бертье. Понятно, ваше императорское величество. (Уходит.)

Наполеон. Ах, любезный мой Нарбон, что победы, когда в России рождается ежегодно полмиллиона детей. Это двести пятьдесят тысяч мальчиков. Русский солдат стоит и после смерти, — его нужно не только убить, но и повалить.

Нарбон. Поля вокруг Смоленска усеяны трупами русских. Непонятно, на что надеется Александр, не заключая с нами мира.

Наполеон. Александр рожден императором, любезный Нарбон. Посте поражения он может вернуться в свой дворец, как после неудачной охоты. А я простой солдат и не могу вернуться к своему народу побежденным. Побежденный император Александр остается императором, победитель Александр — все равно император. Одним словом, всегда останется при своем. (Звонит.)

Входит секретарь.

Составьте приказ о досрочном призыве молодежи в армию. Вы, кажется, огорчены, господин Нарбон? Но одна ночь Парижа восстанавливает любые людские потери.

Секретарь кладет на стол бумаги.

(Читает бумаги, просматривает газеты. Секретарю.) Напишите Фуше, чтобы он всех редакторов парижских газет уволил с их должности.

Секретарь. Слушаюсь, ваше императорское величество.

Наполеон. Не торопитесь, вы еще не поняли. Пускай это будет сделано так, чтобы они помнили, что во Франции существует смертная казнь. Без меня они слишком разговорились. А мысль империи и слово империи — это я, и я этого не скрываю. Утром покажите мне репертуар театра Французской комедии.

Секретарь. Слушаюсь, ваше императорское величество.

Наполеон. Я разрешаю смеяться французам, но хотел бы, чтобы этот смех проверялся в моем штабе. (Читает следующую бумагу.) Жулик и вор! (Показывает Нарбону.) Вот еще сообщение о том, что Талейран все время приценивается, сколько ему заплатят на рынке за Наполеона.

Секретарь. А вот еще о нем секретное письмо.

Наполеон. От Фуше?

Секретарь. Да, ваше императорское величество.

Наполеон. Фуше и Талейран! Одного надо было бы сварить, другого надо было бы зажарить. Но вместе они продают друг друга и не успевают продать меня. (Читает письмо.) И мой дорогой тесть, австрийский император, шалит.

Нарбон. Вы защищены славой, мой император.

Наполеон. Зевс был защищен молнией, но я проверил— его нет сейчас на Олимпе. Слава защищает только тогда, когда она все время растет. (Подходит к портрету сына.) Земной шар. Египет, Сирия, Персия. Эх, Нарбон… земля не только на глобусе маленькая… (Секретарю.) Вызовите ко мне этого прусского посла!

Секретарь. Слушаюсь, ваше императорское величество. (Уходит.)

Наполеон. Александр Македонский достиг Ганга и вернулся со своей армией в Персию победителем.

Нарбон. Мы достигнем Ганга, перезимовав в Смоленске.

Наполеон. Европа мала, мой Нарбон. После взятия Москвы русский царь или помирится со мной, или погибнет от обычного дворцового заговора. И тогда откроется путь на восток.