Твой дом

Чернилин сейчас же подошел к столу и с увлечением принялся рассматривать журнал. А Сафронов скользнул равнодушным взглядом по знакомым рисункам и, заложив за спину руки, стал ходить взад и вперед по комнате. Он видел, что так делал старый писатель Никонов, когда во Дворце пионеров была встреча с ним.

– Знаете, ребята, что я придумал? – на ходу говорил Сафронов. – Нам нужно устроить литературный диспут по «Молодой гвардии»…

– Придумал! – насмешливо сказала Вера. – Да мы с Агриппиной Федоровной давным-давно наметили провести этот диспут.

– Ну, в школе – это одно, а во Дворце – совсем другое.

Елена устала следить за мелькающей взад и вперед фигурой Сафронова и сказала ему сердито:

– А ты сядь или стань, а то смотреть на тебя голова кружится.

Сафронов безропотно послушался и остановился у стола.

– Я возьму доклад на тему: «Почему они не пожалели своей жизни», – сказал он.

– Ой, что-то ты мудришь! – воскликнула Елена, но в глазах у нее вспыхнули искорки, на щеках появился румянец. Она вскочила и сказала: – А я? Я бы такой доклад взяла: «Олег и его мать». Я уже давно об этом думала.

Федя вышел из-за стола.

– В школе выступай с этой темой, а во Дворце я уже дал на нее заявку.

– Это кому же? – обескураженно спросила Елена.

– Агриппине Федоровне.

– Агриппине Федоровне? Ну уж извини, я этой темы не отдам. Я ее придумала.

– Да я же говорю тебе, что уже договорился с Агриппиной Федоровной, – настойчиво сказал Федя.

Елена развела руками:

– Ну и что же? Ты уступи мне ее.

– Ни за что, – серьезно ответил Федя. – Это вообще моя тема.

– Как это вообще? – спросил Сафронов.

– Два поколения: отцы и дети. Я об этом все время думаю.

Вера звонко рассмеялась:

– Значит, больше никто не имеет права думать об этом и делать доклады на такие темы? Федя, милый, ты к старости начинаешь глупеть.

– Это моя тема, – упрямо повторил Федя.

Вера почувствовала, что Новиков и Елена могут поссориться, и предложила:

– Давайте играть. Загадаем героя. Я ухожу.

Она не дождалась ответа, выбежала из комнаты и закрыла за собой дверь. На мгновение в комнате стало тихо.

– Олег Кошевой, – шепотом сказал Чернилин.

– Хорошо, – одобрил Сафронов и пошел к дверям.

Елена и Федя молчали. Геннадий открыл дверь и крикнул своим глухим голосом:

– Можно!

Вера вошла и, обращаясь к Елене, спросила:

– Он или она?

– Он! – отрывисто и все еще сердито ответила та.

– Молодой или старый? – снова спросила Вера Елену.

– Молодой, – уже мягче сказала Елена.

– Молодой, – повторила Вера, – молодой… Ну-с, Геночка, а какая самая важная черта его характера?

– Любовь, святая любовь к человеку! – горячо сказал Сафронов.

– Вот правильно, – поднялась со стула Елена. – Очень хорошо сказал. – И она снова расцвела, забыв о своем споре с Федей.

– Любовь к человеку, – задумчиво повторила Вера. – А в какое время жил этот герой? – она показала пальцем на Федю.

– Наш современник, – ответил Федя.

– Он жив или погиб? – спросила его же Вера.

– Погиб.

– Как он одевался? – Вера обратилась к Чернилину.

– Костюм, галстук, всегда опрятен.

– Он заикался? – улыбнулась Вера. – Олег Кошевой! – сказала она.

– Я ушел! – крикнул Чернилин. – Давайте потруднее что-нибудь!

Он выскочил за дверь, постоял немного, подождал и крикнул:

– Ну, скоро?

– Подожди, – ответили за дверью.

Но Чернилин не мог ждать. Он должен был что-то делать.

Из кухни доносился приятный запах печенья и жареного мяса, слышался звон ножей, стук посуды и голоса. Чернилин направился туда. Он выглянул из-за двери и спросил:

– Оксана Тарасовна, помочь вам?

– Спасибо, Боря, у нас все готово.

Но Чернилин зашел в кухню, окинул внимательным взглядом стол, плиту, окно и сразу же заметил на табурете неисправный электрический провод.

Боря взял провод, порылся в кармане, достал перочинный нож и только было принялся за дело, как послышался голос Елены:

– Непроливашка, куда ты девался?

– Иду! – крикнул Боря, засовывая провод и нож в карман. – Я сейчас исправлю, Кирилловна.

– В каком году жил герой? – спросил он Веру, входя в столовую.

– Неизвестно, – ответила та.

– Он или она? – обратился он к Феде.

– Она.

– Ее возраст? – продолжал расспрашивать Чернилин.

– Средний возраст. В летах, – ответил Федя.

Чернилин прошелся по комнате, в задумчивости вытащил из кармана провод.

– Где стащил? – засмеялась Елена.

– Я хочу тоже играть, – неожиданно со слезами в голосе сказал Володька, обращаясь к Елене. Он был уверен, что получит отказ.

– Играть? – спросила Елена. – Ну, давай играть, я помогу тебе отвечать на вопросы. Непроливашка, спрашивай Володьку.

Володька обрадовался, залез и сел на стул рядом с Еленой.

– Где она жила?

Елена только собралась сказать Володьке, как ответить Чернилину, но мальчик ответил сам:

– В болоте.

Все засмеялись. Чернилин недоуменно посмотрел на Володьку и, решив, что тот сочиняет, отошел от него и остановился около Сафронова.

– Где она жила?

– В болоте, – повторил Сафронов.

Раздался смех. И когда снова установилась тишина, послышался звонок.

– Стася, – сказала Вера и побежала открывать.

Это была в самом деле Стася. Она вошла с чемоданом в руках, тяжело дыша, поставила его в угол прихожей и виновато спросила Веру: