Твои грязные правила

- И что? – стараюсь держать себя в руках. Скрещиваю на груди руки, желая хоть куда-то спрятать их.

- Бабка у нее – чокнутая на все голову, - нервно потирая затылок, произносит Костя. - Ненавидит Лейлу, готова со свету ее сжить. Постоянно издевается над ней, в общем, достается девчонке.

- Что она сделала? - получается шепотом. Нутром чую, очередное дерьмо случилось. От этого нервы - как канаты.

- Бабка отдала девочку в детский дом, сказала, что мать … - снова заминается идиот.

- Ну, - выхожу из себя, подаюсь к нему навстречу.

- Что Лейла, типа, бухает постоянно и с мужиками пропадает, а девчонкой не занимается. Короче, забрали Соню. Органы опеки.

- Лейла как? – из груди вырывается рык. Руки в кулаки сжимаются.

- Она не знает еще. Мне ее подруга позвонила, рассказала. Рыдала в трубку. Мы не знаем, как Лейле сообщить. Ей еще пару дней лежать нужно в больнице. Если узнает... – выпускает воздух сквозь стиснутые зубы.

- Правильно сделал, что не сказал. Лейла пусть ничего не знает. Пусть лечится спокойно. С девочкой я проблему решу. У меня побудет, пока она в больнице. Твоя задача - не впускать к ней в палату ни подругу, ни бабку. Мало ли, что взбредет им в голову.

- Хорошо, сделаю, – кивает. – Назар, с бабкой бы тоже решить что-нибудь. Она реально издевается над ней. Лейла поэтому и жила в клубе в гостинице. Эля тогда была у нее, посмотрела на тот ад, в котором Лейла живет, и решила помочь.

Вдруг в голове словно переключатель срабатывает. Не знаю, почему, но после этих слов внутри словно взрыв. Не успеваю заметить, как стою, сжимая мертвой хваткой горло бармена.

- Вы, бл*дь, все знали и молчали?? О ее бабке, о том, что у нее ребенок. Костя, что ты за урод такой???

- Такой же, как и ты, Назар, - хрипит, пытаясь изо всех сил отодрать мои пальцы. - Это ведь ты ее травлю начал. Ты играл с ней. Прости, тут каждый действовал в своих целях.

Отпускаю. Отвернувшись, пытаюсь выпустить пар, успокоиться. Он прав. Самый главный ублюдок здесь я.

- Я отдам ей квартиру. Скажешь что-нибудь… не знаю... пусть в ней живет. Не хрен ей с этой сукой старой быть, - вцепившись пятерней в густоту волос, сжимаю их.

- Она меня так же, как и тебя, ненавидит, Назар. Я еще хуже, чем ты. Лейла не примет ничего от меня.

- Ладно. Я понял. Будем действовать осторожно. Дай мне адрес ее, поеду, поговорю с бабкой. Объясню ей, какому богу молиться. И адрес опеки давай. Сейчас губеру наберу, решим вопрос.

Глава 14

Лейла

Сколько боли способен вынести человек, перед тем как сломается? Сколько ударов судьбы он готов принять, сколько страданий пережить? Сломалась ли я? Стал ли Рахманов тем, кто подвел черту? Тем, кто переполнил эту чашу, испил последнюю каплю моих сил и веры в счастье?

Я много думала. Пока лежала на больничной койке, размышляла неустанно. О своей маме, бросившей меня в грудном возрасте, о бабушке, так и не сумевшей полюбить меня. Я думала о подругах, предававших нашу дружбу. Я не могла понять, где я ошибалась? Где поступала не так, позволяя людям так обращаться со мной? Захар. Разве я давала повод своему одногруппнику думать обо мне, как о легкодоступной девушке? Разве я делала что-то, желая привлечь его внимание к себе? Одевалась развязно, спровоцировав столь нездоровый интерес? В какой момент он решил для себя, что может воспользоваться мной без моего на то согласия? Что может опоить и безнаказанно изнасиловать? Почему никому не важно, что чувствовала девчонка 18 восемнадцати лет после всего этого? Почему не нашелся ни один человек, способный сказать этой сволочи – СТОП. Не тронь ее.

Вопросов было много, но ответов – ноль. Сколько дерьма еще должно было произойти со мной в жизни, перед тем как наступит белая полоса? Станет ли Рахманов моим последним мучителем? Вся его компания. Без содрогания не получается думать о них. О том вечере в его огромном доме. Лика, Павел, да все – они омерзительны. Но самым отвратительным является Назар. И самое страшное, что по сравнению с ним даже Захар уже не кажется таким подонком. Рахманов искусный манипулятор. Он затеял со мной хитрую игру, окутал своей ложью, будто паутиной. Он играл всеми нами, словно пешками. Эля, Костя, весь состав клуба, все мы - куклы в его руках. Там, в кабинете, когда я выпалила ему всю правду о себе, он выглядел таким растерянным. Но как оказалось, это снова было игрой. Вся его бравада: я не стану тебя трогать, оставайся до утра. Как вспомню омерзительную ухмылку Павлика, направившего на меня камеру, высокомерную Лику. Воротит от них ото всех. Ненавижу Рахманова. Как никого раньше. Он оказался самым подлым из всех, кого я когда либо встречала.