Твой маленький далек (СИ)

— Пойду поищу меч Дженни, он ей тоже пригодится, — заявляет Сонг и начинает пробираться по остаткам ступеней наверх.

Мы остаёмся один на один с Доктором.

Я демонстративно молчу. А что, надо извиняться за выстрел? Неплохо было бы ему сперва извиниться за все оскорбления, которые он мне нанёс во время совместного путешествия. Пока не услышу от него что-нибудь конструктивное, даже не снизойду фоторецептор на него повернуть.

Он тоже молчит, сидя на корточках над неподвижным телом кибер-Вастры. Эге, отвёрточка-то цела, он ей и водит над куклой. Наконец встаёт, ещё раз смотрит на показания дисплея, прячет свой супер-инструмент и произносит:

— Мда… Не обижайся, ТМД, но ты такой… далек.

Извинился, кабель горелый.

— Я даже на какой-то момент подумал, может, из тебя получится хороший далек. Но…

— Я — плохой далек, — ну как тут выдержать игру в молчанку? — Хороший далек давно бы тебя уничтожил.

— Наверное, мы вкладываем разный смысл в слово «хороший».

— Ты имел в виду, «добрый далек»? Тоже неверно. Мы очень добры. К себе. Мы вообще идеальны.

Он втыкает ладонь в лицо:

— Я заметил…

— Не хочешь попросить прощения у идеального существа за все свои оскорбления? — интонации он всё равно не уловит, поэтому приходится подбирать формулировку повысокомернее, чтобы передать мои чувства хотя бы словами.

А этот кретин вдруг принимается ржать.

— Маленький далек, ты всё-таки умеешь обижаться?

Вместо ответа разворачиваюсь и отправляюсь в ТАРДИС. Не хочу его видеть. Настолько, что даже стрелять по нему теперь противно. Энергии уже достаточно, чтобы скинуть кабель, докатить до каюты и подключиться к подзаряднику там. Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ненавижу настолько, что даже шкала агрессина взлетает до красной черты. Наверное, уже второй раз за последние полчаса — ведь выстрелила я по Доктору, даже не задумываясь. Но сейчас просто всё противно — и Доктор, и ТАРДИС, и Ривер Сонг, и вся эта проклятая затея. Всех ненавижу, а прежде всего — себя. Грррр!

Сижу, пырюсь фоторецептором в телевизор, излучаю ненависть и обидку. Даже не знаю, сколько времени прошло — не следила. Агрессин перестал стучать в мозгу, гормональная система успокоилась и больше не кипятит кровь, но общаться с двуногими по-прежнему не хочу. Нам ещё шотландского горца ловить по буеракам и стюардессу из самолёта выковыривать, вот тогда и пообщаемся. А пока… Всех ненавижу!

Рывок воздуха к вентиляции, шипение открывающегося шлюза. Рука без защитной перчатки, мужская рука, протягивает мне клубничный йогурт:

— Пожалуйста, не дуйся, ТМД.

— Ты будешь облучён. Здесь опасный уровень ионизирующего излучения.

— Угу. Съешь и не ворчи.

— Это подкуп. Карается понижением в звании, а при особо крупном размере — разжалованием в рядовой космодесант. Взятка от Доктора — особо особый крупный размер.

— Ты извини, у меня от далеков порой голова набекрень, — он садится по-турецки прямо на пол. — Вот сейчас ты всерьёз занудствовал или пошутить пытался?

— Если мыслить логически, то мне данная статья закона, даже существуй она в действительности, уже безразлична. Следовательно, это была шутка, — мрачно отвечаю я. Не то чтобы хочу с ним разговаривать, но уж больно питательная штука — земной клубничный йогурт.

Доктор подскакивает и начинает задумчиво расхаживать по каюте. Ему тут очень мало места, тем более что я рядом. Поэтому — два шага в одну сторону и два в другую, как маятник. Мою еду он так и мнёт в руках.

— Нечасто можно услышать шутку в исполнении далека.

— Я утверждаю, что ты нас совершенно не знаешь. Выражаясь понятным тебе языком образов, есть ли разница между рядовым карательного батальона СС и работником германского конструкторского бюро того же времени?

Он снова шлёпается на пол:

— В общем, да.

— Или нет. Один сжигает низшую расу живьём в амбарах, другой оставляет следы от кружек с кофе на чертежах нового крематория для военнопленных. Ну так, в чём разница?

— Хм, если только в уровне цинизма. Ядовитое сравнение и удивительная самокритика.

— Самокритика? Объясни, ты осуждаешь дератизаторов и публично обвиняешь их в массовых убийствах крайне умных созданий? А как ты относишься к лаборантам, которые кушают бутерброды прямо за работой, а потом идут колоть крыс культурой чумы и кормить ядами? Взрываешь их лаборатории, или организуешь общество защиты городских грызунов, или поднимаешь мировую крысиную революцию?

Отчётливый скрип мозгов Доктора.

— Намекаешь, что крысы иного мнения на эту тему, чем люди?

— Намекаю. Отдай мой йогурт, — приоткрываю скафандр и высовываю ложноручку. Звук отдираемой фольговой крышечки, потом ощущаю прохладную тяжесть. Надо же, не побоялся. Излучение-то очень сильное, даже если была сделана защитная инъекция. Хотя галлифрейцы поустойчивее к радиации, чем прочие гуманоиды.