Твой многоцветный взгляд (СИ)

— Время кончилось. На выход, адвокатишка, — елейно протянул сотрудник тюрьмы.

— Завтра договорим. Я надеюсь, ответ на пересмотр дела придет завтра же, — Акааши поднялся со стула, убирая в кейс блокнот и ручку. Он с злобой взглянул на сутулого мужчину и чуть было не скривился в отвращении.

— Да, завтра… — тихо пробормотал Бокуто, пытаясь уловить звук его удаляющихся шагов. Акааши даже ходил с какой-то грацией и легкостью. Его шаги мелодично разносились эхом по пустому коридору этого жуткого места, придавая лёгкий оттенок прекрасного.

***

«Бейте меня, ненавидьте меня.

Принуждайте меня, запугивайте меня, но вам не убить меня.

Обманывайте меня, судите меня — вам ни за что меня не сломить»

 

Акааши сидел за стойкой в баре и задумчиво глядел в полупустой бокал с виски. Ему нужно было расслабиться, немного разжижить мозги и отдохнуть. Эта вопиющая несправедливость и обида за Бокуто просто съедала изнутри. Но, помимо чисто профессиональных тем, были ещё и личные. Он изучил это генетическое заболевание от и до. Прочёл всё, что только можно было. Таких людей, как Бокуто, называли «Моно». Они действительно видели весь мир в серых тонах. И то, что существуют люди, приоткрывающие завесы цветного мира для таких, как он, Акааши тоже прочёл. Он был этим самым «реагентом». Кейджи усмехнулся и залпом допил остатки горячительного напитка. По телу стало разливаться приятное тепло, и Акааши не знал, от алкоголя ли, или от мысли о Бокуто. Кто-то говорил, что «Моно» становятся безумными, боясь потерять возможность видеть мир в цветах. Они становятся одержимыми своими «реагентами», готовы идти на преступления ради них и даже убивать. Кейджи всё вспоминал их первую встречу — то как Бокуто глядел в его глаза, с невероятным восторгом, как потом рассматривал всего его, словно под микроскопом. Он такой странный, но, несмотря на это, Акааши влекло к нему. И Кейджи была действительно небезразлична судьба Бокуто. Пусть и не профессионально смешивать личные мотивы и работу, но он ничего не мог с собой поделать.

Парень устало потер глаза и, оставив на столе деньги за выпивку, не спеша пошел на выход. Нужно было поспать, ведь когда им дадут разрешение на пересмотр дела — работы значительно прибавится.

Выйдя из душного помещения, Акааши вдохнул свежий воздух полной грудью, прочищая голову и лёгкие. Ночной воздух давал приятное расслабление, и Кейджи решил прогуляться — тем более, его дом был всего в паре кварталов от бара. Он перекинул пиджак через плечо и медленно пошёл в сторону дома, наслаждаясь тишиной и спокойствием.

Мгновение — и кто-то сзади закрыл его рот рукой и, взяв в захват, затащил в злачный переулок. Акааши вырывался, упираясь ногами в землю. Точнее, пытался вырваться, но всё было тщетно.

Первый удар пришелся под дых — это был не кулак, не нога, а что-то тяжелое и холодное. Этот удар выбил весь воздух из лёгких, заставляя тело скрючиться от боли. Но Акааши крепко держали. Руки и ноги отчаянно пытались ухватиться хоть за что-то. И у него получилось. Ногой он нашарил неровность в каменной кладке, и, используя это, попытался максимально сильно оттолкнуться вместе с тем, кто держал его. Мужчина, не удержав равновесия, приложился со всего маху в мусорный контейнер. Послышался противный лязг металла.

 

— Урод!

 

Хватка ослабла, что позволило Акааши выбраться и, наконец-то, вдохнуть. Но радовался он недолго. В следующее мгновение в его челюсть врезался кулак. Акааши даже отлетел в сторону, уже не совсем соображая, что происходит. То ли от нехватки кислорода, то ли от выпитого алкоголя он так заторможено соображал, да и его тело не особо отзывалось на боль. Он лишь чувствовал привкус собственной крови во рту, слышал, как набатом стучит в висках кровь от переизбытка адреналина, чувствовал, как его раз за разом били, поднимали с земли и опять били. Но боли не было, была какая-то прострация.

 

— Слышишь? Эй! Адвокатишка! Не смей лезть в это дело, просто сворачивайся и вали, как все остальные. А то тебе будет куда хуже, чем сейчас.

 

Акааши слышал до дрожи неприятный и знакомый голос, словно через толщу воды. Он почти не разбирал того, что ему говорили, но понял одно — стоит сдаться. Пока не пострадал кто-то из его близких. Он всегда наивно полагал, что закон превыше всего, что такого попросту не бывает. Но сейчас, лёжа в собственной крови, в куче мусора и грязи, его розовые очки развеялись, словно дым.

 

— Вы придурки совсем?! Я сказал — по лицу не бить! И где бутылки с водой? Вы же били ими? Нельзя оставлять синяков.

— Да, босс. Били бутылками. Простите за его лицо, я просто сорвался.

***

«Будущее без тебя похоже на бесцветный мир — черно-белый и холодный.

Чтобы противостоять прошлому, и чтобы дотянуться до тебя — как сильно надо этого желать?»