Твои, мои, наши

Огромных усилий мне стоило промолчать у свекрови, не сказать ей, чтобы дверь никому не открывала. Но с ними оставалась Лариса, она была в курсе всего и мне хватило лишь взгляда в её сторону, чтобы она всё поняла и моргнула соглашаясь.

Уже сев в машину, я сказала мужу:

— Если он опоздает хоть на минуту, я вызову к твоей маме домой ОМОН.

— А если на две опоздает? — с интересом уточнил Витя, не подававший вида, как на самом деле нервничает.

— Тогда Андрея.

30

Родион не оправдал моих тревожных ожиданий. Когда мы с мужем подъехали к месту встречи, буквально на пять минут раньше, биологический папаша уже сидел в кафе за столиком у окна. Он увидел нас на парковке так же, как мы его и заметно занервничал. Вероятно, не ожидал, что я приеду с Виталием. Назначая встречу вчера, я об этом не упоминала.

— Ты главное — не нервничай, помни, что прав на детей у него никаких и получить их он никак не сможет, — успокаивая, напомнил мне супруг, перед тем как зайти в кафе.

При первом же бегающем взгляде бывшего я себя ощутила в прошлом. Словно не в кафе, а на той кухне в его квартире. Вспомнились до мелочей его слова про аборт, что не время ему становиться отцом, а мне матерью. От этих воспоминаний меня передёрнуло ровно таким же образом как тогда почти четыре года назад и даже паника. Только теперь она была по другому поводу.

Я понимала, что у Родиона прав на детей нет, но очень переживала, что он начнёт лезть в их жизнь со своей правдой о биологическом родстве. Испортит нашим с Витей сыну и дочери психику и жизнь. За одно только это готова была не бежать, спасаясь бегством, а нападать на бывшего.

— Здравствуйте, Родион, — очень уж вежливо поздоровался мой муж с этой пиявкой.

— Чего тебе нужно?! — взвилась я. — Это не твои дети!

— Лиля, успокойся, давайте всё спокойно обсудим. Садись, лапушка, — Витя, мягко взяв меня за плечи, заставил сесть за стол.

Я буквально не узнавала мужа, хотя и не думала, что он начнёт сразу с мордобоя, но такой мирной встречи не ожидала.

— Я знаю, что это мои дети, — нагло заявил Родион, когда мы с Витей уселись напротив.

— Нет не твои! — выпалила я, едва сдерживаясь от того, чтобы выцарапать эти наглые зелёные глазёнки!

— Этого вы уже не докажете. На экспертизу ДНК вам разрешения мы не дадим. Неуверен наверняка, но вы, по сути, никто. Первый встречный и у вас нет оснований её требовать. А в графе отец у Алёны и Ромы вписан я. Хотелось бы выяснить чего же вы хотите после того, как уговаривали Лилю сделать аборт? — Витя говорил уверенно и спокойно, даже снисходительно и это выбивало Родиона из колеи.

Он нервничал, глазёнки бегали и на нас он всё чаще не смотрел.

— Да, я испугался, ошибся тогда! — заявил Родион, уставившись на меня так, словно я виновата в его ошибках.

— Два раза ошибся? — спросил Витя, тут же уточнив у меня. — Он же два раза просил да? Даже врача нашёл?

— Да, так и было, — подтвердила я.

— А ты меня обманула! Когда я искал тебя, чтобы вернуть и был не против ты что мне сказала?! Соврала, что сделала аборт тогда, и что мне теперь делать? У меня есть дети, которых я даже видеть не могу. Что ты сделала? — Родион начал возмущаться и обвинять во всём меня, когда я и понятия не имела о его намерениях тех времён.

— Полегче ка давай, — грозно осадил бывшего мой муж и тот осекся.

— Я что сделала? Так я сказала тебе то, что ты так хотел услышать. Я не виновата, что у тебя семь пятниц на неделе. То хочу детей, то не хочу. Чего ты сейчас явился и права смеешь качать?! Какое счастье, что я тогда не поняла, чего ты хочешь и не сошлась с тобой вновь, а то нас бы наверняка ждал второй акт твоих метаний. Больше чем уверена, что узнав о двойне ты бы снова потащил меня на аборт. Это не твои дети, Родион! Не твои! Ты отказался от них с первых двух полосок, так что забудь! — высказав всё, что было на душе, я выскочила из-за стола, решив для себя, что разговор окончен.

— Погоди! — Родион перехватил меня за руку, высвободится помог Витя, возвращая меня за стол.

— Что ещё?

— Я хочу участвовать в их жизни, — заявил Родион, но уже не так уверенно, как только что сыпал в меня обвинениями.

— Как ты себе это представляешь? — усмехнулась я, не понимая, почему Витя его ещё не душит.

— Можно не говорить кто я, — предложил Родион, совершенную чушь на мой взгляд.

— О да! Чтобы это сделал ты при первой же возможности?! Ну уж нет, — отказалась я.

— Я слово даю, что никогда не выдам этой тайны. Да и хранить мне её недолго осталось. У меня рак в самой его хреновой версии, — убито признался Родион. — Я и тебя искать начал чтобы всё своё имущество завещать, так уж вышло что кроме тебя никого не осталось. Детей увидел, возраст, всё совпало и… Не отказывайте в последней просьбе умирающего, скажите им, что я дядя! — взмолился он и грохнулся на колени.

Умоляя о встрече с детьми ровно так же, как когда-то просил избавиться.