Твой образ для меня (ЛП)

- Алли, это я. – Мой голос надломился. – Пожалуйста, детка. Пожалуйста, не уходи. Остаться со мной. Ты – мой Соловей.

Последнее, что я увидел, прежде чем Алли развернулась и убежала от меня, было ее шокированное лицо.

Она проигнорировала все мои мольбы и ушла от меня… снова.

Стук захлопнувшейся за ней двери еще долго отдавался эхом в моей голове.

Глава 21

Алли

Капли дождя непрерывно молотили по окнам, ветер дул с такой силой, что прижимал тяжелые ветви деревьев практически к самой земле.

Небо озаряли яростные вспышки молний, а гром гремел так оглушающе и мощно, что казалось, будто пробьет крышу над головой.

Погода снаружи вторила бурному водовороту мыслей в моей голове.

Вернувшись домой, я обнаружила свою мать в ярости. Она хотела знать, где я была, и, когда я рассказала ей частичную правду о посещении могилы Елены, рассердилась еще больше, сказав, что мне нужно прекратить эти бесполезные приступы эмоций и сосредоточиться на том, чтобы двигаться дальше.

- Перестань жить в прошлом, Александра, в нем нет ничего хорошего. Брэдли и твоя жизнь с ним – вот твое будущее.

Я не понимала, почему она так сердится, но чем больше пыталась хоть что-то объяснить, тем больше она злилась. И только когда я сослалась на ужасную головную боль, она немного смягчилась и отправила меня прилечь. Но прежде напомнила, что завтра приезжает Брэдли, а значит, мне нужно хорошо отдохнуть и быть готовой к напряженной неделе.

Которая закончится нашей̆ свадьбой̆.

- И прими какое-нибудь лекарство, – прокричала мама мне вслед.

Ненавижу лекарства. От них я чувствую себя сонной, поэтому использую их только в случае крайней необходимости.

Я попыталась отдохнуть, но не смогла расслабиться. В моей голове было так много всего.

Мысли. Изображения. Голоса. Моменты.

В подлинности одних я не была уверена, но другие были настолько реальны, что я не могла их игнорировать.

Я мерила комнату шагами, хватаясь пальцами за волосы и массируя виски в отчаянной попытке остановить некоторые мысли и образы, которые появлялись лишь на мгновение и исчезали, прежде чем я успевала их расшифровать.

Тупая боль пульсировала в висках, когда слова Адама – его мольбы – на повторе прокручивались у меня в голове.

Зачем он все это сказал? Откуда он узнал?

Если его слова были правдой, почему я не помню этого?

Потом он назвал меня его Соловьем... Неужели я, правда, была его? И почему это имя звучит – ощущается – так знакомо и правильно?

Я коснулась пальцами своих губ, все еще чувствуя поцелуй Адама.

Почему находиться в его объятиях было так правильно? Почему чувствовать его губы было так естественно, как будто я уже давно принадлежу ему, и он, наконец, утвердил права на свою собственность?

Я не понимала этого притяжения к Адаму. С того момента, как я увидела его в бальном зале, меня буквально тянуло к нему, как магнитом. Он разговаривал с Эммой, а у меня возникла необходимость подойти и просто быть рядом с ним. Когда он взял меня за руку, самое странное чувство затопило мое тело – чувство покоя, которое я не ощущала последние несколько месяцев. А когда мы столкнулись с ним в парке, и он сказал, что мы друзья, а затем пригласил в кафе, я тихо радовалась утешению, которые Адам давал мне. В нем была нежность, которую я так жаждала в своей жизни и которую никто, кроме него, мне не дарил. Во время каждой нашей встречи мое тело расслаблялось от его близости, а, когда он уходил, я чувствовала боль, которую не понимала, и, которая растворялась, как только я снова его видела.

Адам постоянно был центром моих мыслей, хотя я очень старалась не думать о нем. О его красивых глазах насыщенного шоколадного цвета, в которых я могла увидеть вкрапления золота, когда он приближался, чтобы сказать что-то, предназначенное только для меня. Мне нравились его густые волосы, в которых нитки серебра переплетались с каштановыми прядями, мои пальцы зудели от желания зарыться в них. Или провести рукой по сильной челюсти, покрытой легкой щетиной в те дни, когда он не брился. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой и хрупкой.

Адам никогда ни словом не обмолвился о моей хромоте, но его большие сильные руки всегда готовы были поддержать меня, когда я оступалась на тротуаре, или нежно обхватить мою ладонь, когда мы говорили, и он пытался утешить. С ним я чувствовала себя в безопасности и защищенной. Как будто я должна быть рядом с ним. Это было странное ощущение.

Хотя я всегда была честной, я не колебалась ни секунды, когда он попросил никому о нас не говорить. Я жила моментами, проведенными в его компании, и мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Сегодня, когда Адам поцеловал меня, все мое тело расслабилось, и впервые с тех пор, как я очнулась в больнице, моя душа была в мире с самой собой. Я ахнула, когда почувствовала обладание в его хватке, а, отстранившись, увидела собственническое выражение на его лице. В тот момент я поняла, что мы пересекли черту, после которой никогда не сможем вернуться назад, и самое страшное было в том, что я не была уверена, захочу ли этого.