Твои письма не лгут (СИ)

— И правда не хуже Пикассо! — тихо шепчу я. Мой голос предательски дрожит. Возвращаю рисунок. — Я бы даже сказала, намного красивее.

Михаил заботливо складывает лист в четыре раза и возвращает в карман, как самую дорогую для себя ценность.

— Хуже всего неизвестность, понимаете? — признаётся он. — Мы уже не надеемся, что она вернётся домой… Просто хотим достойно похоронить.

— И наказать подонка, который это сделал! — в глазах Лидии вспыхивает ненависть.

Я прокручиваю в голове сточки из письма Германа. Он писал, что полиция не слишком стремилась заниматься этим делом. Многое кажется странным. Даже Олег реагировал на эту тему как-то нервозно, словно правда может причинить мне вред.

— Но почему полиция не подняла на уши весь город? — делюсь я вслух своими мыслями. — Речь шла о ребёнке, а не каком-то алкаше…

— Мы не знаем! — отвечает Михаил. — Нас не посвящали в подробности дела. Всякий раз говорили, мол, ищем. Просили ждать, вдруг вернётся. Намекали, что сама сбежала.

— Наша девочка, о которой мы и слова плохого не могли сказать! Училась на отлично… А даже если бы и плохо училась, то какая разница? Лишь бы здоровая была! Но хотела стать врачом, поэтому для себя старалась. По дому всегда помогала. Я частенько даже сама отправляла её отдыхать. И в школе не обижали. Я бы почувствовала! Знаю свою дочь… Не могла она убежать!

— Я Вам верю! — спешу заверить я. Почему-то у меня и не возникает сомнений. Видно, что они очень любили Милану.

— А потом всё как-то заглохло! — сдавленно продолжает мужчина. — Я каждый день ходил в участок, но от меня снова и снова открещивались. Пробовали обращаться в СМИ, но никто не написал об этом, ни одна скотина! Пол года мы бились, а потом получили запрет и поняли, что нам не помогут.

— Будь они все прокляты! — прошипела Лидия.

И тут я не могу её осудить. Это как-то немыслимо. Напоминает странный заговор. Может, всё-таки виновен кто-то из властей? А его просто тупо покрывают. Но вслух не решаюсь высказать свои подозрения. Эти люди и так настрадались, не хочу сподвигнуть их заработать себе место на нарах.

— А как же знакомые? Друзья? — интересуюсь я. — Они пытались помочь в поисках или поднять шумиху?

Михаил медленно качает головой.

— Только Герман Мартынов! — сухо произносит он. — Удивительно, правда? Мы мало общались, но он единственный боролся вместе с нами до последнего. Остальные только вздыхали и сочувствовали. И ничего не делали. Для нас было трагедией узнать, что и его не стало. Но, если честно, я изначально знал, что для него всё может плохо кончиться. И произошедшее напомнило, что мы все беспомощны перед кем-то выше.

Я выпрямляю спину, охваченная любопытством.

— А вы знаете что-то о том, чем он занимался? — затаив дыхание, спрашиваю я.

Хозяин дома вдруг поднимает на меня взгляд, полный понимания:

— Так он и есть тот самый друг, который рассказал Вам о Милане?

Я коротко киваю. Он тут же начинает суетиться, поправлять одежду. Как будто пробудился интерес к происходящему вокруг.

— Что же Вы сразу не сказали? — бормочет мужчина. — Друзья Германа всегда желанные гости…

— Давайте приготовлю Вам кофе! — спохватывается Лидия.

— Нет, спасибо, ничего не нужно! — спешу заверить я и дожидаюсь, пока оба успокоятся. — Только хочу знать, что такого Герману удалось выяснить. Мне он не успел рассказать.

Муж и жена обмениваются расстроенными взглядами. Лидия вновь кивает, давая разрешение.

— Сложно сказать! — с сожалением отвечает Михаил. — Я знаю, что Герман пытался узнать почему власти скрывают страшные злодеяния, которые творятся в городе. Как я уже говорил, мы не были настолько близки, чтобы он доверил такую информацию. Он просто помогал с поисками Миланы. Мы сами прочесали город, часть леса. Не удалось обнаружить никаких следов. Полиция проверяла водоёмы и Силентию. Водолазы работали несколько дней. После этого как раз и свернули поиски.

— А другие люди не пропадали? Примерно в тот же период?

— Не знаем. Местные, во всяком случае, не жаловались. Туристов тоже никто не искал.

Олег предполагает, что в городе появился подражатель. Значит, должно быть больше одного исчезновения. О других власти тоже молчат. И раз из местных никто не хватился, жертвами могли стать одинокие туристы, либо люди, которых некому искать.

Я возвращаюсь к мыслям о подруге Миланы. Интуиция подсказывает, что девочка точно что-то знает или догадывается. Может, у меня получится её разговорить.

— Скажите, а Милана училась в первой школе? — задумчиво уточняю я, припоминая что Герман об этом упоминал.

— Да.

— Можете описать, как выглядит её подруга Оля? Может, у меня получится с ней поговорить. Вдруг она что-то вспомнит. Хуже уже не будет.

— Сейчас…

Михаил отыскивает среди завала телефон с потрескавшимся стеклом и что-то ищет. Спустя минуту показывает мне их общую фотографию.

— Она справа, с косичками.