Твой плен

– Надеюсь, твой здравый смысл сообщил тебе, что Сафирой с её волосами и внешностью заинтересуются все.

– А что не так с моей внешностью? – пальцы привычно метнулась к шраму.

– Опусти, – зашипела Китилья. – Ты на себя в зеркало смотрела?

– Случалось периодически, – сухо отозвалась предводительница, убирая руку. Она страшно не любила, когда ей говорили что-то о внешности, о шраме. В конце концов, никогда не претендовала на роль красавицы.

– Дурочка, – усмехнулась Китилья. – Да ты же красивая, одни глазищи чего стоят! А ножки? Даже Кадим заглядывается.

– Делать мне нечего, – фыркнул мараг.

Сафира ощутила, что краснеет.

– Так… как мне быть? – спросила.

– Ведьму изображать. Будут наглеть – можешь лёгкий разряд подать. Не думала, что Хэл так быстро отреагирует. Ты, главное, ничего ему не показывай. Ни симпатии, ни антипатии.

– Он меня пугает, – призналась Сафира.

– Тот ещё маньяк. Но ничего тебе не сделает, по крайней мере, пока не выяснит больше. А там мы уже и уедем, надеюсь. Во всяком случае, ко мне не лезет, чует, что могу дать отпор. Не выдавай страха, наоборот, у тебя сила.

– Что ему от меня нужно?

– Просто он падкий на необычных женщин.

– А уйти нельзя?

– Весь приём ради нас, нельзя первыми убегать.

Сафира вздохнула.

– Идём, – непривычно хмурый голос Лунара напомнил, что танец начался.

– Обязательно? – поинтересовалась Сафира.

Единственное, чего ей сейчас хотелось – сбежать из этого сборища странных, неприятных людей.

– Не хочешь? – Лунар приостановился.

Сафира пожала плечами:

– Хочу домой.

– Устала, – улыбнулся он значительно мягче. – Давай, соберись, на нас все смотрят. Ещё немного побудем, и поедем.

Сафира попыталась сосредоточиться, успокоиться, вспомнить движения и заодно не позволить волосам разрушить причёску. Она на удивление ещё держалась.

Тёплые руки, горячее дыхание, даже несколько мрачный взгляд воина снова вызвали иррациональное ощущение защищённости, почти успокоения. Вдруг вспомнился ночной танец при свечах, и эта неожиданная близость…

Сафира почувствовала, что руки Лунара пытаются притянуть её сильнее, только платье не позволяет. Прикусила губу, надеясь хоть так вырвать себя из плена этой неожиданной, постоянно набирающей силу связи.

– Нам не нужно было танцевать, – прошептала.

Подняла взгляд, обнаружила, что Лунар внимательно оглядывает окружающих.

– Сафира, я хотел как лучше, но заставлять тебя… не буду, – отозвался он.

– Ты не можешь меня заставить, – хмуро напомнила предводительница.

– Как же я позабыл-то, – саркастически отозвался воин. – Вижу, тебе не хочется даже руку подать, не то, что танцевать. Не понимаю, злишься на меня, или на связь, но…

– Я не злюсь. Просто… зачем всё это? Танцы, прикосновения? Поцелуи? Не хочу терять голову, а потом жалеть. Даже по воле сил. Не хочу быть навязанной необходимостью. Не хочу вспоминать о тебе после того, как верну фитарель. Разорвём все воздействия, ты уйдёшь с облегчением, а я… Лучше уж провести обряд забвения.

Лунар молчал. Сафира металась между желанием спросить, что ещё он хотел сказать, или навсегда прекратить разговоры. Болезненную правду она знала и так.

Воин выглядел на редкость мрачным. Если бы можно было забыть его, избавиться от нежеланных чувств, но помнить всё, что успела узнать и увидеть! Предводительница понимала, что это невозможно.

– Тебе очень неприятна наша связь? – спросил вдруг Лунар.

– Ненавижу её, – отозвалась Сафира. Уточнять, что виной тому большинство услышанных разговоров, не стала.

Танец окончился, Адам Хэл уже дожидался неподалёку, бросая заинтересованные взгляды.

Лунар взял у проходящего слуги два бокала, подал Сафире:

– Передохни.

Девушка кивнула, сделала глоток. Хэл неумолимо приближался, но раньше рядом оказалась Китилья.

– Потанцевать с тобой? – спросила Лунара. – Подстраховать Сафиру.

Предводительница хотела сообщить, что не нужно её страховать. Тем более таким способом. Однако пожала плечами.

– Третий танец с королём, и можно будет идти? – поинтересовался Лунар.

– Подождём момента.

Адам Хэл уже был рядом, учтиво поклонился, протянул руку.

Сафира скользнула взглядом по его мечу: ножны изукрашены драгоценными камнями, рукоять почти не стёрта. То ли он им мало пользуется, то ли просто вариант «на выход», а дома имеется более удобный.

Отдала проходящему слуге бокал. С трудом переборола желание скривиться от мужского запаха, необходимости прикосновения. Хорошо, что танец не медленный, много ходов и поворотов, не то она, наверное, не выдержала бы.

Приём нравился ей всё меньше, а сожаления о том, что приехали сюда, в столицу, становились всё больше.

– Вы великолепны, – сообщил партнёр, – самая красивая женщина из всех, что мне доводилось встречать…

Сафира едва не фыркнула, но напомнила себе, что лучше изображать непонимание. Кьяф когда-то рассказывал: если мужчина говорит нечто подобное с первой же встречи – значит, преследует свои цели. У таких каждая самая красивая.

– Извините, я не понимаю вашего языка, – отозвалась предводительница с ровной улыбкой.

– Какая жалость, – откликнулся Хэл. – А я с удовольствием условился бы с вами о встрече.

– Я не понимаю.