Твой пока дышу (СИ)

Смерчем до спальни, ручка вниз, толчок.

Слишком резко. Слишком громко. Проснулась моя ведьмочка, аж подбросило на кровати. Сидит, глаза на меня испуганные таращит, спросить боится, чего я как припадочный врываюсь.

– Всё нормально. Спи, – отбиваю резко, всё ещё на нерве, но дверь закрываю мягко.

Морщусь, лицо тру, но это всё не работает. Накрывает, без сомнения, даже сильнее, чем раньше. И чем дольше я нахожусь рядом с ней, тем мощнее выбросы гормонов в кровь.

В этот раз точно убьюсь, – мелькает в голове. – Точно.

Но эта мысль странным образом успокаивает. Надеюсь, будто после я не смогу чувствовать уже ничего. Эмоциональная кастрация.

На этот раз её выход слышу. Даже оборачиваюсь через плечо, бровь одну вверх, немой вопрос в глазах, мол, чего хотела?

– Паш, что случилось? – делает два коротких нерешительных шажка навстречу и останавливается у невидимой глазу черты. Примерно на расстоянии моей вытянутой руки. Не дотянуться даже кончиками пальцев, очень символично. – Что-то с Димой? Он звонил? Новости от Эмира? – расстреливает меня своими вопросами.

– Я же сказал, всё в порядке, – пытаюсь сохранить самообладание, но одно упоминание о её будущем женишке накрывает волной бешенства.

– Хватит, а? – совершенно неожиданно приходит в ярость моя ведьмочка. Молнии глазами метает, кулачки сжимает. – Если я отошла от дел, это не значит, что я перестала соображать! Говори. Немедленно. Что. Случилось.

Бешенство вытесняет восхищение.

Резкий повелительный тон одновременно и умиляет, и заставляет поджать яйца.

Верёвки из меня вьёт неосознанно, но по накатанной. Из раза в раз, из раза в раз… поплыл. Не соображаю.

Одна мысль в голове – в охапку и в спальню.

Каждый. Долбаный. Раз.

– Павел! – хотела, наверное, рявкнуть, но взвизгнула. Истерично так, по-девчачьи, своим тоненьким голоском.

Когда совершенно из себя выходит разговаривает на дельфиньем. Ультразвуком. Одним свои воинственным видом генерирует упругие колебания, вызывая разнонаправленные биологические эффекты в моём организме. Химические реакции, неподвластные описанию, неподдающиеся воздействию.

В охапку и в спальню! Огненному шоу быть.

Делаю шаг навстречу и её зрачки расширяются.

– Стой, где стоишь! – приказывает, выставив между нами руку.

Делаю ещё полшага и упираюсь животом в её ладонь.

– Не подходи, – голос тише, неувереннее, решимость тает прямо на моих глазах.

От этого тоже кайфую.

От этого – особенно.

– Ты же убедился уже, выяснил всё, хватит…

Непонятная фраза несколько отрезвляет.

– О чём ты? – брови сами собой сводятся к переносице.

– Убедился, что у меня никого не было, – чеканит жёстко и зло. – Вспыхнула, как спичка, признаю. Но больше этого не повторится. Не подходи.

С огромным трудом разгоняю густой туман перед глазами, едва не начав помогать себе руками, и вижу её обиженное лицо. Раздутые губки, глаза на мокром месте… когда-то она отвесила мне смачную пощёчину, но это ничто по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас.

Я обидел её. Опять.

Ненамеренно, без умысла, одной своей неосторожной фразой, в попытке спрятать истинные чувства.

– Да нет же, глупая, – накрываю её сладкой ватой своего голоса и осторожно беру за всё ещё вытянутую вперёд руку. Легко притягиваю к себе и завожу за спину, обнимая сам себя. – Цели не было такой.

– Не было? – переспрашивает мне в грудь.

– Конечно, нет, – мягко кладу на её спину ладонь и осторожно, почти неслышно, втягиваю носом запах её волос, с упоением смакуя каждым из имеющихся рецепторов обоняния. – Я тебе верю. И доверяю. Всегда так было и с годами ровным счётом ничего не изменилось.

– Ясно… ладно…

– Ворвался потому что Эмир ещё вариант подкинул и он мне совершенно не понравился. А я на улице, тебя в поле зрения не держу. Стрёмно стало до жути, – понимаю, что вот-вот выложу то, чего выкладывать не стоит, и, как обычно, добавляю: – Родная же.

– И часто ты с родственниками мастурбируешь? – язвительная более обыкновения, моя ведьмочка отталкивает меня и сбегает на кухню.

Мастурбируешь… – обсасываю в черепушке непривычное от неё словечко, наверняка ещё и с похабной улыбочкой.

Иду вслед за ней как на привязи. Короткий поводок внатяжку, тугой ошейник сдавливает шею, но это лёгкое БДСМ даже нравится.

Легкое БДСМ, – пишу в воображаемый список.

– Что за вариант? – оборачивается на мгновение, но вновь возвращается взглядом к раковине, рьяно намывая турку.

– Что ты отшила того, с кем лучше бы переспала, – слова даются с трудом, но не мямлить, на удивление, получается.

– Забудь, – хмыкает иронично, – за всё это время никто серьёзно яйца не подкатывал.

– Ты на улицу, вообще, выходила? – я в шоке и даже не думаю этого скрывать. Охуенная же! И это не предвзятый взгляд влюблённого до чёртиков. Это, мать её, подтверждённый статистикой неоспоримый факт!