– Дальше за соседом понаблюдал, – продолжаю отстранённо. Не я уже, другой кто-то разглагольствует. – Шибко нервным он выглядел, мне понравилось. Убедился, что флешку стырили у него, оставалось только найти исполнителя. По ближайшим мед учреждениям помотался, ксивой липовой перед носами поводил, но с огнестрельными никого не было. Пришлось дожидаться пока все злачные места свои двери откроют, поспал в машине, поехал дальше пороги оббивать, но… город незнакомый, а я был неосторожен. Хотел побыстрее, но нарвался на шавок этого Глеба. Приволокли в гараж, попинали, подвесили. Что у него с головой не всё ладно было ясно с самого начала, но я бы продавил. Была эта флешка, была пара имён, через которые можно воздействие оказать.
– Так мы помешали? – посмотрела на меня устало, прибив гвоздями своего взгляда к дорожному покрытию, и кивком указала на машину. – Поехали. Время.
К дому подъезжаем без фар, на пониженных, практически бесшумно. Выхожу первым, подхожу к Глебу и, хватая его за горло, поднимаю выше своей головы, припечатывая к забору.
– Ничего не было. Меня в гараже, псины твоей недобитой, Линды. Я пришёл, мы поговорили. Уяснил?
– Да, – хрипит и булькаем под моей рукой.
Опускаю. Приказываю:
– Звони.
– Зачем? – горячо шепчет Линда, утаскивая за руку к машине. – Зачем это? Я не стыжусь себя, вас, нас!
– Нахера мужику голову забивать деталями? – мягко говорю, с улыбкой, прядь волос за её ухо закладываю. – Начнёт параноить опять, копать, жизни не будет, – нахмурилась, взглядом прожигает, молчит. – Запомнила? Ничего не было, Линда.
По глазам вижу, есть что сказать. Рот приоткрыла, вылавливает самую значимую мысль, но не успевает выпалить ни одной – начинают открываться ворота.
Садимся в машину, торжественно вкатываем, обгоняя Глеба на пути к дому.
– Что всё это значит?! – рявкает Солнцев, едва я выхожу. – Почему этот тут? Нахера Линду с собой притащили?
– А нужно было её одной оставить, Дмитрий? – лениво вступает Эмир.
– Глеб хочет тебе что-то сказать, – перехожу к делу, откровенно насмехаясь.
– Я люблю тебя, брат! – глумится выродок за моей спиной.
– Да пошёл ты! – огрызается Солнцев, судя по всему, старший.
– Пойду, как только ты отдашь мне одну вещицу…
Точно, флешка нужна.
– Обсудим в доме, – решаю за всех, рукой указывая направление, и, как только все разворачиваются спиной, хватаю Линду за руку, тормозя, и с превеликим удовольствием заталкиваю лапу в вырез её топа.
Током прошибает, гул в ушах нарастает, надо срочно руку вытаскивать, но обоих парализовало. Меня ещё и потому, что флешки там нет. Блядь! Я был на сто процентов уверен, это ж её излюбленное местечко для хранения ценностей! Теперь получается, что я просто её за сиську схватил. Просто, блядь, так.
– Вот, – выталкивает хрипло и поднимает вверх руку с зажатой в двух пальцах флешкой.
Вытаскиваю руку, забираю, сую в карман.
– Сорян, – наитупейшее извинение, но другого в наличии не имеется.
– Она была там за секунду до… – шелестит, разворачивается и семенит к дому мелкими шажками.
Неловко? Пожалуй. От того, что надо и мне присоединиться, но хер стоит и спрятать этот факт будет крайне затруднительно. Хорошо ей, ляхи стиснула и вроде как не печёт промежность, не зудит, не поднывает сладенько, беспалева можно перед женишком предстать. А лёгкий румянец – это так, от радости встречи.
Флешку – в задний карман, руки – в передние, мерзости в голову, двадцать шагов до цели. Слегка угомонился, но старался зря: два брата орут друг на друга так, что стены содрогаются. Обвинениями бросаются, вот-вот до мордобоя дойдёт. Эмир решает зевнуть или разнять, я же в кресле расположился и слежу только за Линдой.
Мается. Мечется. И влезать не хочет, и столкновение на мозги давит. Не выносит она этого… у неё всё по любви. Решается.
– Дима… – неуверенный шаг навстречу, его озлобленный рык:
– Я ещё не всё сказал!
Затыкает уши пальчиками, закрывает глаза и начинает петь. Тихонько так, тоненько, размеренно. Романс какой-то, на французском. Вряд ли сама понимает смысл, наверняка перевирает адово, слова коверкает, но всем на столько поебать, что забыли и что собачились, и на кой хер вообще такой странной компашкой собрались, осознавая лишь то, что рты, в целом, неплохо было бы захлопнуть.
Сирена моя сладкоголосая. Чарует, завлекает, утаскивает.
Приоткрывает один глаз, отмечает, что конфликт исчерпал себя, замолкает и опускает руки, нерешительно улыбаясь.
– Огненная! – взрывается Глеб и получает отменный хук с правой от братца, на время нас покидая.
– Всё-таки в форме! – вполне себе искренне радуюсь со своего места, и хозяин особнячка довольно хмыкает, притягивая к себе мою красавицу и целуя в лоб.