Твой последний шазам

— Платье болтается совсем, — он бесстыдно заглянул в вырез.

— Да, это…, — я смутилась.

— Ладно, по дороге поговорим. Мы уезжаем. Прямо сейчас. С мамой я д-договорился.

— Куда?

— Это сюрприз, — белизна улыбки на загорелом лице ослепляла.

Я приподнялась на мыски — поцеловать, но он задрал голову и дотянуться не получилось.

— Ты обижаешься. Я же вижу. Давай я тебе всё объясню?

— Что объяснишь? — левая бровь удивленно взлетела.

— Всё. Я хотела рассказать, но ты не отвечал на мои сообщения.

— Просто поехали уже. Я тороплюсь.

— Это из-за Гашиша. Помнишь его? Меня Харя в метро увидел и прицепился. Они хотели, чтобы я сказала, где вы живете. Чуть не увезли меня с собой. Это было очень страшно.

— Я так по тебе скучал. Весь день просидел у окошка… Ждал, — он будто не слышал ни одного моего слова. — И знаешь, что? Надень что-нибудь белое. Нет, мы не жениться. Просто я так хочу. И ещё накрасься, а то как плесень.

— Ты же говорил, что ненакрашенной мне лучше.

— Не, не, красься. И поярче. Тебе п-пойдет.

Недовольно поджав губы, мама последовала за мной в комнату.

— Что-то тебя совсем понесло, Вита. Я, конечно, всё понимаю и, заметь, отпускаю, но ты должна иметь голову на плечах.

— Моя голова всегда при мне, — я достала бледно-голубое платье с коротким рукавом и глубокими карманами. Ничего более светлого у меня не было.

— Нет, я серьёзно. Такой шальной образ жизни ни к чему хорошему не приведет, — мама критически оглядела платье и кивком головы одобрила. — И не потому что я против Артёма. Сейчас не нравишься мне ты. Когда человека вот так заносит, нужно немного сбавить скорость и проверить ремни безопасности.

— Мам, мы с тобой сто раз уже про всякое такое говорили. Можем ещё поговорить, после моего возвращения.

— Куда вы едите?

— Артём сказал, что это сюрприз, — я быстро натянула платье, и она помогла застегнуть молнию сзади.

— Ох уж этот твой Артём. Совершенно избалованный парень.

— Мам, он не избалованный, он самодостаточный.

Пандора была припаркована не на автомобильной стоянке, а чуть поодаль в неположенном месте на газоне. Артём часто так делал, но обычно он подъезжал за мной к подъезду, а теперь просто ждал. И пока я шла к нему, мимо общей парковки, вдруг заметила, как на крыше одной из высоких машин в глубине блеснул хромированный багажник, и перепугалась не на шутку.

— Они на парковке, — выпалила я, запрыгивая в Пандору.

— Кто они? — равнодушно спросил Артём.

— Гашиш. Я же тебе говорила. Они всё ещё следят за мной.

— Им что больше делать нечего?

— Артём, это правда. Ты же знаешь, я никогда не обманываю.

— Я уже ничего не знаю, — его слова обдали холодом. — Хочешь, чтобы я пошёл и проверил?

— Нет! Не ходи. Они ищут тебя. Лучше поехали скорее.

Он зло усмехнулся:

— Так я и знал.

Следующие несколько минут мы ехали молча. Я всё время оборачивалась посмотреть не едет ли за нами Патриот, Артём же с каменным лицом смотрел на дорогу. Стёкла были опущены, музыка играла на всю улицу.

«Burst into flames

Scream in the dark», — высоким голосом орал парень под грохот гитар.

Артём специально такое включил, зная, что для меня это слишком резко и громко.

— Можно, я переключу?

— Не.

Но я всё-таки убавила звук. Думала, Артём первый начнет разговор, однако он не собирался.

— Я подружилась с Полиной, — с чего-то же нужно было начинать. — На улице встретились, и она позвала меня в кафе, а потом к себе на вечеринку.

— Куда? — он поморщился, словно не расслышал.

— В гости.

— Понятно. Надеюсь, тебе понравилось.

— Да, всё было хорошо. Она познакомила меня с ребятами из «Бездушной твари».

— Боже, что за гадина? Вот кого первой прибить нужно было.

Он сделал глубокий вдох и вытер вспотевшую ладонь о колено.

— Ну-ну, рассказывай дальше про эти гости.

— Да больше нечего. Я быстро ушла.

— И что, даже никого там не цепанула? — мы остановились на светофоре, и он повернулся. — Зря сходила.

— Я не за этим туда шла.

— Да, ладно! А зачем? Любопытно просто.

— Ты уехал и мне было грустно. Я хотела подружиться с Полиной и развеяться.

Он вытащил из кармана жвачку, закинул в рот и понимающе кивнул:

— Развеяться.

— Артём, это же я! Ну что ты выдумываешь какие-то глупости? И разговариваешь, как с чужим человеком.

— Что? — удивленно протянул он. — С каких это пор, ты записала себя в близкие? Ну почему все женщины такие безмозглые?

— Это несправедливо! Ты уехал и бросил меня, хотя я ничего дурного не сделала, а теперь отчитываешь и злишься на то, что придумал себе сам. Мне очень плохо было без тебя! И столько всего неприятного произошло, а ты ни разу не спросил, как у меня дела.

— Знаешь, что мне напоминают твои разговоры? Цыганские жалостливые разводки: «Мы сами неместные, беженцы, ждем на вокзале распределения, подайте кто чего сможет».

Я ждала. Готовилась. Знала, что он наговорит кучу гадостей и собиралась терпеть, но своё физическое состояние явно переоценила. С момента возвращения, я так была поглощена происходящим, что совершенно забыла о морской болезни, но жара и мерное укачивание машины сделали своё дело.

— Останови, пожалуйста, — пролепетала я.

— Ну уж нет. Мы ещё и не начали.

— Мне нехорошо.