Твои ровесники

После разговора с заместителем директора Петр Иванович вернулся домой расстроенным. Он долго ходил по комнате, отказался ужинать. Ночью не мог уснуть, ворочаясь на постели.

— Заболел, что ли? — в десятый раз спрашивала его жена. Вставала, подходила к буфету, доставала какие-то пузырьки, капала в рюмку бурую жидкость и предлагала мужу:

— Выпей. От дум это помогает.

Петр Иванович махнул рукой.

— От дум я и сам как-нибудь избавлюсь, а в цехе-то кто у меня работать станет?

Садился на постели, молча сидел в темноте, тряс бородкой.

— Эх ты, старый мастер!.. Допустил до чего… Что же это, господи…

Утром встал измученный, неотдохнувший и на работу ушел раньше срока. В цехе никого еще не было. На столе лежали чертежи новых заказов. Не хотелось даже смотреть на них. Знал, что его «списочный состав» никогда не справится с таким заказом и это будет несмываемым позором для деревообделочного цеха, для него — старого мастера — Петра Чугунова.

Все же развернул чертежи, пробежал глазами по ним, усмехнулся:

— Дня через два будем просить новых рабочих или смены начальника цеха.

Не раскрылась, а будто разорвалась огромная дверь цеха, и в нее потоком ворвалась стая ребят. Ворвались с шумом, криками и всей массой устремились к нему — Петру Ивановичу, и у каждого свое приветствие.

Петру Ивановичу не хотелось даже поднимать головы, видеть эту шумливую галочью стаю и все же пришлось подняться и ответить не раз:

— Здравствуйте!

И сразу почувствовал себя беспомощным, бессильным против такой массы ребятни, с которой он не знал, как надо начинать работу, как расставить их по цеху, как, кому и какую дать работу, даже как с ними разговаривать: как со взрослыми или как с ребятами.

Заметил стоявшего в стороне с засунутыми в длинные рукава ручонками вчерашнего знакомого, своего тезку, и поманил его пальцем.

— А ну, подойди сюда.

— Есть, товарищ начальник! — Глаза у мальчишки шмыгают и горят задорным огоньком.

— Начинать будем, что ли? — спрашивает Петр Иванович и смотрит прямо в глаза мальцу.

— Всегда готов, товарищ начальник.

Петр Иванович невольно улыбается.

— Шило ты, погляжу я, парень. Вот на работе каким будешь?

— Служим трудовому народу, — отвечает парень.

— Ну-ну! А станок пускать умеешь?

— Третий разряд у меня.

— Возьми чертеж, — сухо говорит мастер и сует парню лист бумаги. — Проверим, какой у тебя третий разряд.

Парень лихо козыряет правой рукой и тут же говорит:

— К какому станку прикажете встать?

— Какой понравится, — отмахивается мастер.

Парень прошелся по цеху, приглядываясь к станкам, остановился перед одним из них, похлопал его рукой и громко сказал:

— Так и запишем: наш.

Старик-мастер, наблюдавший за мальчиком, даже вздрогнул:

— Вот чертенок… Понимает, какой надо взять.

А чертенок возился уже возле станка, рассматривал его в деталях, пускал станок на полный, средний и малый ход, прислушивался к звуку хода и, казалось, остался довольным. И только после этого развернул чертеж, рассматривал его долго, внимательно, вымеряя и что-то подсчитывая на листке бумаги.

Петр Иванович возился с остальными, распределял их по станкам, давал работу на пробу без чертежа, смотрел, как ребята пускают станок, как держат инструмент, а порою все нет-нет да и взглянет на тезку. Медленной походкой он обошел цех, приглядываясь к ребятам, завернул в свой закуток, заметил почти у самого стола Петра Ивановича-младшего.

— Разрешите, товарищ начальник.

— Ну? — Суховато, ворчливо произносит мастер. — Не выходит, что ли? Читать чертежи умеешь?

— Мало-мало маракую.

— Так чего ж тебе надо?

— Посоветоваться хочу, товарищ начальник.

— Ишь ты! — усмехнулся старый мастер. — Посоветоваться…

Младший подал деталь и чертеж.

— Может, ошибаюсь? Все же я впервые у вас.

И снова в его глазах мастер видит прыгающие искорки. Не поймешь: не то смеется, не то он на самом деле такой.

Петр Иванович взял деталь, чертеж, циркуль. Проверил по чертежу, посмотрел на тезку.

— Третьего, говоришь, разряда?

— Не заслужил? — с тревогой переспрашивает младший.

— Заноза, — отвечает старший. — Третьего, спрашиваю?

— Третьего.

— Заслужил.

— Значит, можно действовать?

— Действуй!

— Нарядик бы, товарищ начальник! У нас без этого не полагалось.

— Есть, — отвечает Петр Иванович-старший и смотрит поверх его головы. — Сколько же тебе дать?.. Ладно… — Он подает лист младшему. — Сыпь…

Младший выходит в проход. Он настолько мал, что его почти не видно из-за станков.