Твои ровесники

Трудно пришлось ему, пока он не почувствовал локтя своих товарищей, пока не осознал сердцем золотого правила: «Один — за всех, все — за одного», правила, которое в американских книжках всё чаще и чаще пропускается.

Но когда прошёл он через все мучительные для его лет испытания, когда почувствовал рабочую дружбу, прямой и ясной стала лежащая перед ним дорога.

Фил посоветовал всем «дятлам» потолкаться среди мальчиков, явившихся по газетным объявлениям. Задача была сложная: надо всеми способами добиться того, чтобы пришедшие ребята отказались от своего стремления получить лёгкую и выгодную работу.

«Дятлы» взялись за дело.

В толпе работает Фил:

— Ребята! Здесь самая настоящая стачка. Вам известно, что это такое. Мы требовали правильного расчёта, и нас выбросили… Если вы замените «дятлов», Люс ещё выше задерёт нос…

Фил подробно растолковал, что если никто из мальчиков не пойдёт работать — завод станет, и хозяева будут вынуждены принять условия рабочих.

Ребята потолкались немного и вяло стали расходиться. Осталась небольшая кучка.

За них с жаром взялся Томми:

— Я работал на этом заводе. В общем, недурно, если бы не труба.

— Какая труба?

Томми носом набирает воздух и отчеканивает по слогам:

— Па-ра-ме-лис-то-бен-цен-три-а-но-си-сталь-фу-ро-зис-то-ва-я…

Он переводит дыхание, хмурится и закусывает губу, как бы сожалея о том, что проговорился. Фил нехотя разъясняет:

— А это вот как… Тебя загоняют в трубу… Ну, не всех, конечно… Вот я избежал трубы. Зачем же я буду рассказывать? Я говорю только: бойтесь трубы… Вот и всё.

Работает Джим:

— Эй, парень! Поступать на работу? Да и я тоже… Боязно что-то. Такие страхи рассказывают!.. Ты послушай-ка, что вот этот, в клетчатом берете, говорит… Ужас!..

После обработки новичков «дятлы» уселись на тротуаре и стали ждать результатов.

Вдруг калитка распахнулась, и оттуда с воплем выбежали ребята. Они, не оглядываясь, пустились по улице и скрылись за поворотом.

«Дятлы», хохоча, катались по мостовой. Отсмеявшись, они пошли на завод. В проходной будке их задержали. Они попросили вызвать мистера Люса.

Он быстро явился. Посмотрел на торжествующие лица «дятлов» и понял, почему отобранные им малыши, увидев трубу и узнав, что в неё надо лезть, сорвались с мест и убежали.

— Подождите здесь, — вежливо сказал он.

Фил задумался.

Через будку шли взрослые рабочие.

— Ну как, «дятлы», управились с Коротконогим?

— Управимся, — сказал Фил.

— Молодцы!

— Держитесь!

В проходную вбежал пожилой рабочий. Он отозвал Фила в сторону. Они пошептались. Фил подошёл к ребятам:

— Коротконогий вызвал полицию… Выходить из калитки вместе. Потом — врассыпную…

«Дятлы» быстро вышли за ворота. Автомобиль с открытой дверцей стоял против завода.

Как только полицейские двинулись к калитке, ребята бросились в разные стороны.

Джим легко вырвался из свалки, отбежал и оглянулся. Почти все «дятлы» разбежались. Около автомобиля отбивался от двух полицейских Фил. Остальные полицейские бросились в переулок. По замирающим свисткам Джим понял, что они увлеклись погоней.

Он пошёл по той стороне, где стоял автомобиль. Фил извивался на мостовой. Джим подобрался к автомобилю, дождался, когда полицейский, пытавшийся поднять Фила, повернулся к нему спиной, и бросился на помощь другу.

Удар сзади был настолько неожиданным, что полицейский отлетел от Фила и упал на землю. Второй полицейский схватил Джима и швырнул его в автомобиль. Вслед за ним был брошен и Фил.

Машина тронулась.

Фил отыскал в темноте руку Джима, пожал её и прошептал:

— Ну зачем ты?.. Зачем? Теперь они взяли двоих…

* * *

Один из членов суда заглянул в лежащий на столе список, поморщился и сказал:

— Детский сад… Филипп Годар — четырнадцать лет… Или вот Джим Бойд — десять лет… Дети…

Другой член суда, поосанистей и полысее, посмотрел на него со скорбным сожалением:

— А вот увидите…

Он поводил по списку пальцем и крикнул:

— Чарли Синг, Филипп Годар и Джим Бойд!

Он слегка повернулся к тому члену суда, который был менее осанист, и торжествующе объяснил:

— Все с завода Сто семьдесят три. Обвиняются в срыве производственного плана, в антиамериканской агитации, в организации забастовки.

В зал ввели Фила, Джима и старенького Чарли Синга. Чарли приветливо улыбнулся сидящим за длинным столом и поклонился.

Это сразу не понравилось осанистому. Он заворчал:

— Ну, нечего, нечего… Меня не проведёшь… Филипп Годар! Вы обвиняетесь… — Осанистый прочитал, в чём обвинялся Фил.

Фил подошёл к столу.

— Это всё? — спросил он.

— А вам этого мало?

Заседание только что началось, и обвинитель был непрочь поговорить, порисоваться перед другими членами суда и полюбоваться собой.

Фил сказал:

— А не я ли обвиняюсь ещё и в том, что рабочим нехватает заработанных денег, что они живут впроголодь, в постоянном страхе перед увольнением? А в том, что нас обсчитывают, штрафуют без причины, уж наверно я виноват?..

— Помолчите! Вот видите? Вы сказали: детский сад… А за спиной вот такого ребёнка всегда стоит взрослый.