Твой силуэт в очертании света (СИ)

Под этим взглядом он как никогда чувствовал свою важность, значимость. Не как сына Хаоса первого ранга, не как воина-спасителя, но как Мирея самого по себе. Утрать он хоть прямо сейчас все свои силы, эти глаза будут смотреть всё так же, как и прежде. И от понимания этого простого факта на душе расцветали волшебной красоты сады, в которых без конца пели самые дивные птицы.

— Я уже говорил тебе, что могу это сделать. Но я умолчал, каким способом. И… я не уверен, что он тебе понравится.

— Да давай выкладывай, чего уж, — сказала она — слишком легкомысленно, как ему показалось.

Облокотилась о стену, складывая руки на груди. Приготовилась слушать.

Мирей повёл бровями и выложил.

— Мне придётся сковать тебя цепями подчинения. Это нужно для того, чтобы и мысли и чувства замерли.

— То есть не только сковать, но и подчинить?

— Да.

— Хорошо, — сказала она, отталкиваясь от стены и вставая перед ним — вытянувшись, руки по швам, доверчиво распахивая двери в своё сознание.

— Чт… Вот так вот просто?

— Ага. А чего тянуть, давай.

Мирей смешался. Она не сомневалась ни секунды — а ведь он ей не увеселительную прогулку предлагал, а нечто более жуткое.

— Ты уверена?

— Да.

— Ладно.

— Ладно, — повторила она за ним, и улыбка расплылась по лицу, а в глазах заискрились смешинки.

— Ты смеёшься надо мной?

— Ни в коем случае.

— Ты смеёшься надо мной.

— Ну, есть немного.

— Хулиганка.

— Трусишка.

— Ну, знаешь!..

— Да давай уже. Всё нормально. Мне не страшно.

От тона, которым были произнесены эти слова, у Мирея всё перевернулось внутри. Знал бы он пару десятков лет назад, что его будут уговаривать применить свою силу, рассмеялся бы себе в лицо. Как всё поменялось за каких-то одиннадцать дней.

Мирей прикрыл глаза и вздохнул поглубже, собираясь с мыслями. Воззвал к своей силе — цепи вырвались из рук, устремляясь к Нинель. Обхватили её тело, сковали — Мирей не мог отделаться от мысли, насколько неправильно это выглядит — и в следующую секунду он пустил по цепям свою волю. Нинель замерла, а в чудесных глазах отразилась пустота.

Вот так просто. Раз — и она полностью в его власти. Совершенно добровольно, не сопротивляясь. Сердце сбило ровный ритм, а дыхание перекрыло. Пришлось закрыть на пару секунд глаза, чтобы взять себя в руки.

Перехватывая цепи, он приблизился к ней, кладя руку на голову. Точнее, он собирался положить её на голову, но в итоге непослушная ладонь самовольно легла на лицо. Нежно проведя пальцем по скуле, он завёл руку чуть назад, к волосам. Прижался лбом ко лбу. И закрыл глаза.

В следующее мгновение он оказался внутри её разума. Серебряные нити мыслей пересекали всё пространство, сплетаясь в причудливые клубки. Они свисали, точно лианы, с широких столпов убеждений, переливающихся в глубине всеми цветами радуги. Совсем как цветы, что проросли на его плаще.

Как же здесь… красиво.

Мирей протянул руку, прикоснувшись к первой мысли. «Я пошла бы за тобой хоть на край света» пронзило его, точно стрелой. Он отнял ладонь, прикасаясь к следующей. «Я должна помочь им» — о людях. Третья: «Сколько же их уже погибло…» — печально о тварях. «Этот мир так восхитителен». «Рядом с тобой я ничего не боюсь». «Матушка накажет меня?..» «Ты удивителен». «Карилия поняла бы…»

«Мирей». «Мирей». «Мирей…»

Несколько раз подряд, и все с разной интонацией.

«Вместе мы сможем». «Я хотела бы остаться здесь и быть целительницей». «Бабочки… такие невероятные». «Хаосу нет доверия». «Будь рядом». «Взлететь бы, как птица». «Если бы мы были людьми…» «Бедные дети». «Что они сделали с Бездной?» «Я так счастлива». «Не хочу быть убийцей». «Так вот оно какое, материнское тепло…»

Ни одной злой, жестокой, порочной мысли. Только свет.

Мирей прошёлся вдоль сияющих лиан в дальний закоулок, в котором притаилась одна единственная, но светящаяся ярче остальных. Рука дрогнула. Что-то внутри затрепетало волнением. Он протянул ладонь.

«Что такое любовь?..» ворвалось в его сознание, вместе с его собственным лицом, повёрнутым в сторону смотрящего.

Мирей отнял руку, оступившись. Нинель… Нинель думала о любви… глядя на него?

Он обернулся на сияющие лианы, окидывая их ошарашенным взглядом. Все разрозненные мысли и чувства, свои и её, вдруг обрели новый смысл. Глубокий, пугающий смысл.

Тепло в груди. Желание оберегать. Очарование её взгляда. Безграничное доверие. Пальцы, сплетающиеся в незамысловатом объятии. Всё слилось воедино, обнажая истину.

Он любил её. А она… любила его.

Бесконечное ликование охватило его душу. Но потом… почему-то стало страшно. Ещё страшнее, чем в тот день, когда он вернулся из подземелий, обретя решимость оборвать их связь. Для Мирея любовь была не только счастьем. Она была ответственностью. Ответственностью за её жизнь и благополучие.

И он готов был взять её на себя.

Засучив повыше рукава и хрустнув костяшками пальцев, Мирей воззвал к той части сил, которой было подвластно изменение материи. Ему предстояла долгая работа.