Твой смертный грех

– Нет, мне нужен хромой Габдулла, – тихим голосом произнес я. У меня не осталось никаких эмоций, все внутри выгорело. Теперь только одно заполняло все мое существо – месть.

– Иди отсюда, парень, пока я добрый, – посоветовал директор, сразу становясь серьезным, и ударил своим маленьким кулачком по столу. – Убирайся! Хромой Габдулла не тот человек, чтобы беседовать с каждым придурком. Даже со мной он не захочет разговаривать, а ты приперся сюда и настаиваешь на встрече с ним. Убирайся!

У меня не было времени препираться, поэтому я очень спокойно и медленно достал свой пистолет и выстрелил мимо его левого уха. Такие вещи обычно действуют очень убедительно и производят нужное впечатление. Он боязливо пригнулся, а Мила побледнела от страха.

– Не нужно, – поднял он свою маленькую ручку, – не нужно стрелять… Я все понял.

Конечно, он собирался незаметно нажать кнопку и вызвать в кабинет начальника охраны и других охранников, чтобы меня отсюда выставить. Я видел, как он тянется к этой кнопке на полу и не может до нее достать. Он почти сполз со стула, но его маленькая ножка все равно не доставала.

– Не нужно дергаться, – посоветовал я, – ты ведь знаешь, кому нужно позвонить. Позвони, я подожду. И учти, что в следующий раз не промахнусь, пуля попадет прямо тебе в лоб.

– Да, да, конечно. – Он сразу выпрямился, доставая свой мобильный телефон. И внезапно я увидел, как его лицо озарилось улыбкой.

В кабинет вошел высокий мужчина, и я невольно подумал, что не достаю ему даже до плеча. Видимо, это был новый начальник охраны. Наверняка старого уволили сразу после убийства Мубарякова, и этот новый появился здесь после назначения «гнома». Я стрелял в кабинете, и, конечно, выстрел услышали многие.

– Вот этот господин пришел ко мне в кабинет и хочет встретиться с хромым Габдуллой, – уже обретая прежнюю уверенность, сказал директор клуба.

Чувствуя себя сильнее любого спортсмена, любого великана, я повернулся к вошедшему и обомлел. Передо мной стоял Керай Хасанов, мой бывший одноклассник. Он тоже удивился и растерянно произнес:

– Говорили, что ты уехал вместе с Тухватом.

– Уехал и приехал, – сказал я мертвым голосом. – А теперь мне нужен хромой Габдулла.

Керай всегда был тугодумом, но даже он догадался, что произошло нечто невероятное. Он ведь меня знал с детства и понимал, что я не стану стрелять по пустякам.

– Что случилось, Ринат? – спросил он, подходя ближе. – Скажи мне, зачем тебе нужен хромой Габдулла? Ты ведь понимаешь, что ему нельзя просто так звонить. И еще неизвестно, захочет ли он с тобой встретиться.

– Захочет, – уверенно ответил я, – у меня есть очень важные сведения для него. Обязательно захочет.

– Что с тобой происходит? – Керай продолжал смотреть на мое неподвижное лицо. – Какие-то неприятности?

– Да. Большие неприятности, – произнес я таким же спокойным бесцветным голосом. – Вчера вечером в нашей квартире зарезали мою маму, придушили двух моих племянников, пристрелили жену брата, а после пыток убили и самого Равиля. Сейчас их трупы лежат в нашей квартире. Этого достаточно, чтобы я увиделся с Габдуллой, или я должен еще раз стрелять в вашего директора?

Мила взвизгнула и заплакала. Все-таки она была доброй женщиной. Директор нахмурился, а Керай подошел ко мне и крепко обнял.

– Это наше общее горе, брат. Я ничего не знал. Считай, что мы с тобой. Я пойду туда, куда ты скажешь, и мы все равно найдем этого маньяка.

– Нет, это был не маньяк, – ответил я. – Мне точно известно, кто именно это организовал. Их было трое, и я знаю, кто там главный.

Керай обернулся, посмотрел на маленького директора и грозно пророкотал:

– Позвоните. Это мой друг.

Директор быстро поднял трубку, набирая номер, и, покрываясь красными пятнами, испуганно забормотал:

– Простите меня, Рамазан Муртузаевич, что я вас беспокою. У нас тут произошла невероятная история. Пришел наш бывший охранник и просится встретиться с уважаемым Габдуллой.

Видимо, его собеседник выругался и посоветовал послать меня подальше. Директор прикрыл трубку ладонью, посмотрел на меня и тихо сказал:

– У него исключительные обстоятельства.

Там, кажется, опять его послали, но все-таки спросили об обстоятельствах. Директор снова посмотрел на меня и, вдавливая трубку в свое маленькое ушко, пролепетал:

– У него вырезали всю семью.

На другом конце наступило молчание. Даже бандиты понимают, что это полный беспредел, когда к вам заявляются домой чужие люди и режут всех подряд.

Теперь я точно знал, что настоящий беспредельщик – это Леонид Димаров, которому нужно было скрыть свое преступление. Он нарочно пошел на такую жестокость, чтобы я ринулся в Москву его убивать. Наверняка у дома Димарова меня ждала засада. Он не мог подумать, что в таком состоянии я пойду искать хромого Габдуллу.

– Как его зовут? – спросили у директора.

– Как тебя зовут? – От страха он уже забыл, что Мила назвала ему мое имя.

– Ринат Давлетшин.

Директор передал это собеседнику, и тот предложил, чтобы трубку взял я.

– Что у тебя случилось, Давлетшин? – поинтересовался он. – Это правда, что мне сказали?