Твои вены – мое жертвоприношение

По характерному запаху железа Лесли безошибочно определила, что перед ней лист, запятнанный чужой кровью.

«Что за кошмар?!» – потрясла голову охотницы лихорадочная мысль, но постепенно здравый смысл взял верх над необъяснимой тревогой, и Лестина все-таки поняла посыл детеныша. – «Ну конечно! Это же дикий зверь! Это нормально, что его привлек запах крови, он же всего лишь голоден!»

–Ты хочешь есть? – спросила у котенка вампирша, на что тот ответил каким-то радостным и даже осознанным взглядом, спрыгивая обратно вниз.

Смекнув, что холл, скорее всего, принадлежит какому-то отелю, если верить его внешнему виду, Лесли поискала по помещению взглядом, сразу же замечая, что вестибюль не имеет ни окон, ни дверей, окромя только того самого деревянного люка в полу, что может означать только одно: пусть даже это холл, но едва ли гостиницы. Уже тогда, когда к девушке подобралась та самая мысль, какая объяснила бы и поставила все на свои места и какую ни в коем случае нельзя прерывать, дабы не утерять навсегда, взгляд Лесли зацепился за стойку ресепшена. Идея тут же отступила, зато появилась новая надежда на то, что охотница здесь не одна.

– Пойдем, малыш, – обратилась она к терпеливо ожидающему ее рысенку, начиная двигаться в сторону кремового «прилавка». – Попробуем найти для тебя еды.

Стойка оказалась пуста, что тут же напрягло вампиршу, но она все равно протянула вперед руку и позвонила в звонок. Приятный мелодичный звон огласил музыкальную тишину, впрочем, напрасно: ни через минуту, ни через три, ни после еще нескольких сигналов никто не вышел на звук, а в пустующем помещении будто бы стало немного темнее по углам.

«Кажется, наступает что-то вроде вечера?» – с тревогой подумала девушка. – «Значит, нельзя ждать просто так? Почему что-то подсказывает мне, что нам нужно уйти отсюда раньше, чем станет темно?»

Словно бы услышав и поняв ее мысли, рысенок с раздраженным шипением отошел от ресепшена и побежал в другую сторону. Развернувшись к нему, Лестина увидела уходящую к самому потолку мраморную лестницу, которую раньше не заметила.

«Опять ступеньки! Да что ж такое?!» – возмутился внутренний голос. – «Да сколько же можно?!»

«Вы и так потеряли очень много времени зазря. «Ночью» здесь определенно опасно,» – возразил ему другой. – «Давай вперед! Если рысенок идет куда-то целенаправленно, то просто иди за ним. Не знаю, чем это объяснить, но он точно знает, что делает…»

И вот снова застучали каблуки, пересчитывая выступы, и снова послышались впереди мягкие скачки, с какими детеныш перемещался между ступеньками, ища заранее нужную дорогу. Когда Лестина стояла внизу, в холле, она думала, что каким-то образом попала из подземелья сразу в изысканный дорогой отель, и надеялась хотя бы на то, что идти здесь, в этом странном здании, будет приятнее и легче. Отчасти ее ожидания оправдались, так как коридоры действительно стали куда шире и просторнее, освещаясь ярким ровным светом настенных светильников и люстр, но, с другой стороны, вампирша разочаровалась, когда вся роскошь «отеля» осталась на первом этаже, довольно-таки резко сменяясь обшарпанными старомодными обоями, простенькими небольшими люстрочками и опять деревянным, хотя и добротным и ровно выкрашенным в красный, полом. Каждый лестничный пролет заканчивался недлинным коридорчиком, в который выходили расположенные парами двери с номерами на них, и очень скоро девушка сделала вывод, что оказалась в какой-то недорогой, но вполне уютной и чистой гостинице.

«Я могла бы здесь поселиться,» – размышляла охотница, держась за простые, но надежные перила, какими была оснащена четкая последовательность удобных ступенек. – «Когда б не подземелье и не это странное отсутствие звуков и одиночество, эта гостиница могла бы стать для меня идеальным пристанищем. Не похоже, чтобы здесь когда-либо бывал какой-нибудь магический люд. Думаю, другие охотники даже знать не знают об этом месте…»

Даже вопреки тому, что здание было совершенным во всех направлениях геометрии, а главное, совершенно пустым, Лестина почти не ощущала какой-либо тревоги или угнетения, а скорее наоборот: тишь заражала ее своим удовлетворительным спокойствием, чему Лесли не противилась и не пыталась противиться. Уже тогда, когда вампирша стала всерьез задумываться о том, чтобы остаться, где-то внизу, на несколько десятков пролетов ниже того места, где стояла девушка, будто бы от сквозняка хлопнула со скрипом оставленная по чьей-то невнимательности приоткрытой дверь, а вверх прошла взвившаяся от этого волна резкого ветра, настолько сильная, что все картины на стенах коридоров и все комнатные растения в горшках повалились на пол, а самой Лестине пришлось вцепиться в перила, чтобы не улететь, и придержать ногой шипящего рысенка, которого снесло к ней на ту же ступеньку. Снизу разнесся многократно усиленный эхом туманный голос, очень напоминающий человеческий, но разгоняющий по коже мороз, а потом все стихло. Одни только лампы стали еще более блеклыми: «ночь» неумолимо приближалась.