Твоя безумная Кэтрин

– Что… – Девушка, не договорив, поперхнулась. – Что вы тут устроили? – Она указала пальцем на столб. И, надо сказать, указала куда-то выше того места, где был прибит кот. Мы все подняли головы и увидели то, что не замечали ранее, увлеченные трупом животного. Кто-то очень постарался и вымазал лоб «деревянного кота» кровью. И не просто вымазал, а с фантазией. Намалевал что-то похожее на греческую эпсилон.

– Я вас спрашиваю, – взвизгнула блондинка и топнула ножкой в белой туфельке.

– Малыш, успокойся, – прогудел здоровяк.

– Успокоиться? Они тут черти чем занимаются. – Она выразительно посмотрела на охранника все еще державшего сверток, из которого неопровержимой уликой торчала окровавленная кошачья лапа.

– Ну, у нас в стране свобода вероисповедания, и каждый может справлять свои ритуалы, если они не наносят вред… – Стал монотонно говорить здоровяк, словно зачитывал по бумажке.

– Не наносят вред? – выкрикнула девушка в белом.

Наверняка со стороны мы очень напоминали сборище сектантов. Анфиса все еще заунывно всхлипывала, охранник стоял с трупом невинно убиенного кота, у второго охранника руки были в крови, постоялец читал матерные заклинания, Макс траурно молчал и в скорби своей напоминал жреца. Я оглянулась, библиотекаря уже не было рядом. Видимо, и мне стоит задерживаться. И тут же вопреки всему произнесла:

– Проверь, на месте ли строительный пистолет, – я посмотрела на бармена. Тот кивнул. – И попробуй уговорить Назара вызвать полицию.

– Ты кто вообще такая? – запоздало уточнил один из охранников.

Не ответив, я направилась в гостинице. Пусть сегодня ради разнообразия Столетов сорвет злость на ком-нибудь другом.

Минуя стоянку, я увидела машину Михаила и на несколько секунд замерла, а потом бросилась в отель едва ли не бегом.

– Я тоже соскучился, – рассмеялся Мишка, едва я оказалась в номере.

– Где ты ее нашел? – спросила я.

– О чем ты? – попытался изобразить дурачка мужчина. Неудачно. Он сам это понял. – Кого нашел?

– Кэтрин.

– Кэтрин здесь? – деланно удивился он.

– Ненастоящая Кэтрин.

– Тебе-то откуда знать?

– Она не может отличить эпсилон от беты, а Кэтрин была лингвистом. – Я упала в кресло. – И время выбрал…

– Поясни, – потребовал Мишка. И я пояснила, рассказала о том, что какая-то мразь прибила животное к столбу и намалевала греческую букву кровью. В Выражениях не стеснялась. Но особого впечатления все равно не произвела.

– Будем надеяться, что все не настолько образованы и наблюдательны, как ты. А если и заметят что, спишут на волнение и алкоголь.

– Где ты ее откопал? На рынке?

– Почти, – не стал отпираться мой спутник. – В кабаке пиво разносила, а парень с ней рядом – безответно влюбленный вышибала. – Мишка был отчего-то очень собой доволен.

– Ты спятил! – не разделяла его восторгов я.

– Отнюдь. – Он сел в соседнее кресло. – Завтра с утра я пойду господину Столетову и заключу с ним новую сделку, на моих условиях. – Он с торжеством поднял и показал зеленую пластиковую папку. Я протянула руку, но мужчина, отдернул свою, не давая взять пластиковый прямоугольник. – Пусть будет сюрприз и для тебя тоже. – Он сделал ударение на слове «тоже». А потом, оглядев меня с головы до ног, задумчиво спросил: – Как там настроение у господина Столетова, поднялось? Ты должна ценить мой такт и терпение. Я даже имел любезность уехать и не смущать вас своим присутствием. Так он порадовал тебя, а ты его?

– Нет. Но я не теряю надежды. А уехал ты потому, что задумал очередную пакость.

– В точку. Но с каких это пор ты стала столь щепетильной?

Я посмотрела на своего спутника и поняла, что все кончено. Вот так вот разом, в один момент, сама не знаю почему. Хотя нет, знаю. Потому что появился мужчина, ради которого захотелось стать чуточку лучше. А рядом с Михаилом мне было попросту все равно. И уже не имело значения, разведет Мишка хозяина гостиницы на деньги или нет. Не имело значения, получится ли у нас Назаром что-то путное или мы, столкнувшись, разбежимся в разные стороны. Все это было неважно для нас с Михаилом, потому что «нас» больше не существовало. Был он и я – два разных человека.

Все это разом пронеслось в голове, вихрь мыслей, эмоций и чувств. И видимо, что-то отразилось на лице, потому что усмешка пропала с лица Михаила.

– Все настолько плохо? – спросил он.

– Все настолько хорошо, – ответила я и добавила: – Сегодня же переберусь в отдельный номер.

– Без надобности. – Он встал с кресла. – Ночь я вполне могу скоротать и в баре, а если уж совсем устану, пойду в машину. А завтра… – Он посмотрел на меня с превосходством. – Я получу деньги Столетова и уеду отсюда. – Он подошел к двери. – У тебя еще есть время передумать.

– Не передумаю.

– Тогда… – Мишка открыл дверь. – Сделай последнее одолжение. – Я кивнула. – Когда будешь загибаться каком-нибудь притоне от передоза, пока тебя трахают все мимо проходящие мужики, вспомни обо мне, договорились?

Дверь захлопнулась.

Вот и поговорили. И сдается мне, его предсказание вполне может сбыться. Ведь именно он вытащил меня из этого дерьма, и я должна быть благодарной. Я и была. До сегодняшнего дня.