Твоя чужая жизнь

Стены были серые и закопчённые, из мебели имелся длинный, грубо сколоченный стол, один стул, и возле стен стояли два огромных стальных контейнера. К одному из них вела труба, по которой внутрь засыпали каменный уголь, судя по заполненной на одну треть ёмкости.

— Интересно, они его сюда на руках таскали? Или вертолётом доставляли? — разглядывая эту кучу, пробурчал себе под нос старлей и направился к следующему, в отличие от первого — закрытому контейнеру. — Мать вашу! — отпрянув, воскликнул он и полой куртки прикрыл нос. — Выходим отсюда. Надо ребят вызывать.

— Ты на печь-то обратил внимание? — не унимался Коля.

— Да, да… идите наверх, — подталкивающий ребят Василий выкатился на улицу совсем позеленевший и тут же схватился за мобильный. — Стас, живо к нам! И из города кого-нибудь вызови. Ну, кто это дело ведёт? Ясно. Тогда криминалистам. Потом сам увидишь. Давай. Ждём.

— Что там было? — побледнев, испуганно спросила Юля.

— Трупы. Разложившиеся. Не меньше четырех или пяти, — борясь с приступом тошноты, ответил Василий. — Мы бы их сразу почувствовали, если бы не та кошка.

— Их в печи сжигали, — утвердительно произнёс Коля. — А этих… очевидно, когда стрельба началась, работник крематория бросил и сбежал, заодно и кошку закрыл. Бедная зверюга с голоду издохла.

Какое-то время сидели молча. Вскоре подошёл слегка запыхавшийся южанин.

— Стас велел к вам идти. Я несусь, а вы тут прохлаждаетесь!

— Погоди, Гош, дай в себя прийти. И я вот что сказать хотел: вы это… — старлей взглянул поочередно на Юлю и Колю, — …когда спецы приедут, прекратите клоунаду…

— Какую? — переспросил ничего не понимающий Коля.

— Про смену сознания и прочее. Не забивайте людям головы, у них своей работы хватает.

— Но мы ведь не врали! — выкрикнула Юля.

— И давайте-ка без истерик! Вы заигрались и слишком в роль вжились, — поддержал товарища Гоша. — Одно дело, мы делаем вид, что в эти бредни верим. Но это, так сказать, из дружеского отношения. У всех свои таракашки, как говорится.

— Да, у вас талант влипать в истории. Да, вы принесли какие-то мутные видеоролики, из-за которых погиб хороший человек. Да, из влипших в ваши перипетии людей уже образовалась целая цепочка трупов. Но это говорит о чём? Правильно — о криминале. А вот прочим бредом парьте друг друга, а остальных не трогайте, и без этого уже крыша едет…

Южанин и старлей ещё что-то говорили, но уставившиеся друг на друга Юля и Николай ощущали доносящийся извне шум голосов, но смысл слов не улавливали. В их взглядах читались обречённость и одиночество. Всё, что было после, они смутно запомнили, словно память заволокло туманом. Откуда-то появились остальные «боевики». Кто-то проводил ребят на территорию клиники. Со всех сторон их кто-то тормошил, что-то говорил, требовал, тряс, пытаясь привести в более адекватное состояние, приехала гробовозка, и ещё какие-то люди. И опять кто-то что-то спрашивал, и лишь уезжая, Коля расслышал слова явно находящегося не в самом лучшем настроении старлея:

— Можешь же говорить, не заговариваясь, когда хочешь. А такую прямо комедию перед нами разыграли, что трындец просто. Думать надо, не на того зрителя попали. Мы на своем веку и не таких, как вы, видали. И лапшу не хавали.

— Что? — тряся головой в надежде стряхнуть накативший на сознание туман и уложить мысли на свои места, спросил Коля.

— Ничего! Хвалю я вас! Дача показаний, объяснения причин нахождения в этом месте — прошло на ура.

— А что было-то? — подала голос приходящая в себя Юля.

— Из подвала были извлечены плохо сохранившиеся останки семерых человек. В печи обнаружили немалое количество не поддавшихся плавлению зубных коронок, что говорит о довольно длительном и регулярном использовании крематорной печи. Были взяты отпечатки пальцев, образцы пепла и прочее. После чего нас выдворили с территории клиники и велели забыть туда дорогу.

Сидящие на заднем сиденье ребята переглянулись между собой и, не сговариваясь, взялись за руки, ощутив в момент прикосновения единство в мечтах и помыслах. Они осознали, что остались вдвоём в своей беде, и надеяться им теперь не на кого.

Глава 17

Очутившись в городе, ребята, вопреки обычаю, разбрелись по разным комнатам, и каждый переживал открывшуюся правду по-своему: Юля вскоре заснула с опустошённой на одну треть бутылкой вина, а Коля почти до утра не мог сомкнуть глаз. Он раз за разом прокручивал в сознании слова старлея и Гоши, пытался систематизировать сохранившиеся в памяти обрывки воспоминаний об общении с остальными «боевиками» и прочие минувшие события. Результат получался неутешительным: оказалось, что никто им с Юлей не верил, лишь подыгрывали, считая это своеобразной фантазией влюблённой парочки. На их помощь в дальнейшем можно не рассчитывать.

Утром следователь вызвал ребят для уточнения показаний. Ещё в пути они единогласно решили, что говорить бездоказательную правду не имеет смысла. Если те, кого они считают друзьями, не верят, то посторонние их примут за сумасшедших.