Твоя чужая жизнь

Несколько дней пролетели в суматохе. Колю вызывали по делу Юлиного отца, тело которого разрешили наконец-то захоронить. Юля, узнав об этом, потребовала провести тест на ДНК и с каким-то непонятным смятением узнала, что он действительно ей приходится — родным. Коля потратил немало сил, чтобы утешить разрывающуюся на части подругу: она не могла решить, виновен отец или нет? Если да, то за что он так ненавидел собственную дочь? А если — нет, то кто стоит за всем? Неужели и вправду Кирилл? Но ведь он всегда был очень внимателен и добр, да и с раскопками по её отцу и клинике помогал посильно. Было ли это от души или для прикрытия вины? А может, Василий прав, и есть кто-то ещё? Тогда кто же? И чего от него ждать? К тому же и Юля, и Коля напрочь потеряли надежду вернуть всё на свои места. Пока Юля занималась похоронами отца, Коля отписал дарственную на квартиру и дачу на имя подруги. Утешив себя тем, что теперь мать будет иметь официальное право жить здесь, да и находящаяся в его теле Юля не будет страдать хотя бы из-за жилищных проблем. Вспомнив платёжки на квартплату в размере тридцати с лишним тысяч в месяц, Коляоткрыл счёт в банке с ежемесячным начислением процентов, из которых автоматом производилась оплата ЖКХ, а оставшаяся часть копилась до востребования. После чего он по настоянию подруги переписал на себя однушку.

Накануне поездки за матерью у ребят вырвался свободный денёк, который они мечтали провести в праздности и неге, однако суматошный ритм минувших недель дал о себе знать: проснулись они ни свет ни заря и слонялись по дому, не находя себе места. В итоге первой не выдержала Юля и внесла предложение:

— Допустим, мы обижены на Василия за то, что он нам не поверил. Но имеем ли мы право обижаться? Мы бы на его месте — поверили? Вряд ли. Вано в своё время тоже не верил, и влип по глупости.

— К чему вся эта тирада? Предлагаешь пойти к нему и сказать — мы пошутили?

— Нет. Зачем? Просто не поднимать больше эту тему. Он чётко дал понять, что в подобное не верит.

— Ага, или испугался и решил, что благоразумнее заткнуть нас и сделать вид, что не верит.

— Может, и так. Но винитьего мы не вправе.

— Тогда чего ты хочешь от меня сейчас? — начал раздражаться Коля.

— Поехать к нему. Просто так. Как друзья. У него отпуск, а из клиники их метлой погнали. Это значит что? Он сидит дома и не понимает, куда мы запропастились. Не звоним, не заезжаем.

— Можно подумать, он за это время у нас весь порог протёр и телефон оборвал, — буркнул Коля.

В результате недолгих споров Юля победила, и уже через час друзья стояли на пороге старлея. Вот только никто не спешил им открывать двери.

— Говорил же, что хотя бы позвонить для начала надо. Он слишком деятельный, чтобы в отпуске просто так сидеть дома, — выискивая в мобильнике номер старлея, ворчал Николай.

Однако, ни с первого, ни с десятого звонка трубку никто так и не взял.

— Ладно, поехали ко мне домой. Надо вещи собрать на дачу и для тебя, и для матери, — отказался от затеи найти товарища Коля.

— Ну, поехали… — как-то нерешительно согласилась Юля. — Только странно всё это. Может, с ним что случилось?

— Не смеши. Такие не тонут.

— Может, прекратишь на него дерьмо ушатами лить? — взвилась подруга. — Да, он не поверил или, допустим, даже испугался, и что? Он человек и, как и все разумные, хочет жить. Это естественно!

— Я имел в виду лишь то, что такие, как он, легко не сдаются! А значит, ничего с ним плохого случиться не могло.

Остаток утра после посещения хрущёвки они провели, мотаясь по магазинам в попытке закупить всё необходимое для поездки. В итоге были приобретены кое-какие обновки и тёплые вещи для Колиной матери, продукты из расчёта постоянного проживания на даче в течение пары недель и даже приглянувшийся Юле велосипед. По дороге поели в КФС и домой вернулись, довольные собой, далеко за полдень. Но не успели рассортировать покупки по холодильникам, как в дверь позвонили.

— Здравствуйте, извините, что потревожил. Майор Евгений Быстров, — с порога представился невысокий жилистый мужчина, лет сорока пяти, в форменной одежде. — А вы, насколько мне известно, девушка старшего лейтенанта Василия Прутко?

— Эээ… — растерялся Коля, а потом, вспомнив былую «легенду», спохватился: — Знаете… мы… решили остаться друзьями.

— Хм. Так даже? И как давно вы его видели в последний раз?

— Да вот… недели две назад, а что?

— Десять дней не можем с ним связаться. По службе понадобился, а дома его нет, и на мобильный не отвечает. Друзья его тоже не видели пару недель. Постарайтесь припомнить: может, он собирался куда-то поехать отдохнуть или кого-то навестить?

— Нет. Нет, ничего такого он не говорил, — заволновалась Юля.

— Ну, что же, ещё раз извините за то, что потревожил. Вот моя визитка, если появится, или вспомните что-нибудь, дайте знать, — произнёс мужчина и, проигнорировав стоящий на этом же этаже лифт, направился вниз по лестнице.