Твоя лишь сегодня

– Договорились. Все будет в порядке, правда. – Удивительно, но после сомнений, которые преследовали ее так долго, Арден в самом деле поверила в благополучное будущее.

Почему нет? Дауд наслаждается жизнью. Идрис показывает себя заботливым и любящим отцом и мужем. Арден не может просить большего.

Еще чуть-чуть, и она поверит, что они поженились по любви, а не по расчету. Арден встревожилась. Не надо забывать, по какой причине они сыграли свадьбу.

Она сделала маленький шаг назад и решила настоять на своем:

– Я ценю твою поддержку. Но мне важно справиться со всем самой. Это единственно верный способ.

Приняв душ, Идрис выключил все освещение, кроме ночника, и обнаженный лег в кровать. Арден все еще была в своей ванной комнате. Сегодня она выглядела изможденной.

Когда дверь ее ванной комнаты открылась, его тело напряглось от желания. Волосы падали на ее бледные плечи, а кружевная ночная рубашка облегала фигуру. От желания прикоснуться к Арден у него чесались пальцы.

Она скользнула в постель, и он увидел мешки под ее глазами и морщинки на лбу.

– Двигайся ближе. – Он приподнял простыню, приглашая ее на свою сторону кровати.

– Я устала, Идрис. – Несмотря на ответ, она с вожделением посмотрела на его тело.

– Я знаю, дорогая. Просто поспи.

Повернувшись спиной, она прильнула к Идрису.

– Прекрати ворочаться, – проворчал он, когда она уперлась ягодицами в его возбужденный член.

Она то ли ахнула, то ли хихикнула. Он обхватил рукой ее грудь и большим пальцем стал медленно ласкать ее напряженный сосок.

– Идрис!

Он мрачно усмехнулся. Наконец-то она называет его правильно. В первые недели брака в порыве страсти она постоянно звала его Шакилом. Он чувствовал себя странно, словно она изменяла ему с другим мужчиной.

Он не слышал имени Шакил уже больше месяца. Ему, настоящему собственнику, это было очень приятно.

– Тише. Расслабься.

– Как я могу расслабиться, когда такое вытворяешь?

Вздохнув, Идрис убрал руку с ее груди и коснулся пальцами ее живота.

Он старался выровнять дыхание и вдруг понял, что размышляет о беременности Арден. Он не видел ее беременной и пропустил первые годы жизни Дауда. Ему захотелось, чтобы у них родился еще один ребенок.

– Не ворочайся, – пробормотала она.

– Ты меня отвлекаешь. – Он уловил ее легкий запах цветов апельсина. – Ты говорила, что привыкла сама о себе заботиться. Как такое может быть?

– Я привыкла к одиночеству.

Идрису было трудно в это поверить. Хотя несколько лет назад, в Греции, он очень удивился, что Арден оказалась девственницей.

– В Англии все мужчины слепые? – спросил он.

Она фыркнула от смеха, и он стиснул зубы, борясь с желанием.

– Чего только не придет тебе в голову!

– Я констатирую факты. Неужели все прошедшие годы у тебя… никого не было? – Идрис тщательно подбирал слова.

– Твой кузен был просто другом. Хорошим другом. А потом он стал сдавать мне квартиру. Вот и все.

– Я верю тебе. Но неужели ты четыре года жила без мужчины?

– Да.

Он не представлял, что такое возможно. Тем не менее эта новость его порадовала. Ему было бы неприятно, если бы она сошлась с другим мужчиной.

– Не удивляйся. Сначала я вынашивала ребенка, а потом у меня едва хватало времени, чтобы присматривать за Даудом, работать и сводить концы с концами.

От чувства вины у него скрутило живот. Он крепче прижал к себе Арден.

– Не волнуйся. Ты больше никогда не будешь одна. – Он позаботится об этом. Он отвечает за Арден и Дауда.

Вместо того чтобы расслабиться в его объятиях, Арден напряглась, словно желая от него вырваться.

– Что с тобой?

– Ничего. Я хочу спать. – Она была напряжена, ее дыхание участилось. По-видимому, она что-то скрывает.

– Я говорю серьезно, Арден. Теперь у тебя есть я и Дауд, конечно. – Неужели она думает, что Идрис их бросит? – Почему ты с таким напором заявила мне в Лондоне, что привыкла сама о себе заботиться?

– Потому что так было всегда.

Наступило напряженное молчание. Идрис был уверен, что Арден лежит с широко раскрытыми глазами.

– Я тоже сам о себе заботился, – медленно произнес он, решив уйти от прямого вопроса. – Я был единственным ребенком в семье. По-моему, в этом я отличался от остальных детей.

Она пожала плечами:

– Полагаю, да.

– Я не был близок со своими родителями. Моя мать умерла, когда я был еще ребенком.

– Сколько тебе было лет?

– Четыре года.

– Прости.

– Это было давно. У меня был отец, дядюшки и тетушки, а также кузен, Хамид.

– Тебя воспитывал твой отец?

Идрис поджал губы:

– Мой отец был никудышным родителем. У него были другие интересы. – Например, соблазнение чужих жен и постоянная погоня за наслаждением. – Мной занимались воспитатели и сотрудники королевского двора моего дяди. Они прививали мне чувство долга и учили обязанностям. А ты?

– Что ты имеешь в виду?

– Кто вырастил тебя? Я знаю, что твои родители умерли, но я понятия не имею, когда это произошло.

Она ответила через несколько долгих секунд:

– Они умерли, когда мне было шесть лет.

– Оба? – Его голос стал резким от удивления.

– Это была автомобильная авария. Они погибли на месте.

Что-то в ее тоне заставило его насторожиться:

– Ты была с ними в машине?

– На заднем сиденье.