Твоя любимая девочка

Я не могла здесь есть, и поспала урывками. Потому что просыпалась от любого шума. Хорошо еще, что в подвал не загоняли собак. Мне со страшной силой хотелось под душ. Да и в целом наконец-то выбраться уже хотя бы на поверхность, в свою комнату. Никогда бы не подумала, что Дмитрий загонит меня в еще худшие условия, чтобы я начала мечтать о своей кровати в его доме… и о нем самом рядом.

Черт…

Это ужасно, но мне начало казаться, что я скучаю. И что так плохо не только от окружающей обстановки, но и от того, что я натворила – так сильно его обидела. Что все это время вела себя как-то неправильно, с самого начала. Да, Дмитрий далеко не безупречен, но он не раз проявлял ко мне что-то положительное. Он так часто пытался адекватно, спокойно поговорить, когда я постоянно сбегала в самый разгар беседы, как сопливая девчонка. Я выкидывала его цветы в окно, подкладывала под него другую, устраивала истерики и провоцировала, словно избалованная принцесса. Когда всего лишь стоило бы поговорить с ним, проявить какую-то взаимность, найти подход, в конце концов. Да просто повести себя как-то по-взрослому.

Теперь так стыдно, что хотелось сгореть на месте. Вернуть бы все вспять и поступить как-то иначе, не в одной ситуации. Будто до этого я вообще не была собой. Когда постоянно реагировала на Дмитрия и его поступки, и не всегда нормальным образом. Стоило бы собраться и поговорить с ним, теперь уж наверняка. Сказать правду. И не срываться, как обычно, не дерзить, не давить на больные мозоли. Ведь он способен слушать, я помню эти короткие моменты. Оставалось только либо дождаться его визита, либо к вечеру умолять об аудиенций.

К счастью, мне даже не пришлось долго мучиться. Уже в обед Дмитрий все-таки пришел, почему-то сразу вселяя в меня какую-то надежду. Но которая сразу померкла под его взглядом и от моей нерешительности, когда опять побоялась все испортить. Благо, что он начал говорить первым. Подошел к клетке, встал напротив меня со сложенными на груди руками, такой суровый, взрослый, пугающий, и произнес:

– Значит так, Полина. У нас всего один шанс чтобы разобраться в ситуации. От тебя лишь требуется отвечать правдой на мои вопросы. Это ясно?

– Да, – робко и быстро ответила я.

И тут он спросил:

– Почему ты это сделала?

– Что именно?

– Попыталась меня обмануть и подставить Макара.

Я даже ушам своим не поверила. Неужели он все понял? Ох, даже и не ясно сейчас – облегчение ли это для меня или конец хотя бы чего-то.

– Понадеялась, что в таком случае ты меня прогонишь…

Ответила честно, как и просил. Но когда пауза затянулась, слишком длинная под тяжелым мужским взглядом, я решила продолжить:

– Все вышло как-то спонтанно. Не так, чтобы планировала, просто…

– Ирма сама на все согласилась или ты ее шантажировала?

– Шантажировала?! Нет, я ее просто попросила помочь, когда она зашла в комнату и увидела, как я раздеваю спящего Макара. Иначе это вообще было непросто объяснять.

– А ты не подумала, что таким образом рассоришь меня с сыном?

– Нет… честно. У меня не было времени думать о последствиях. Я просто попыталась использовать ситуацию, чтобы добиться своей заветной цели. И теперь мне стыдно, правда.

После моих ли слов или как-то в целом, но Дмитрий наконец смягчился. Он тяжело вздохнул и даже слегка расслабился, переставая давить своим тяжелым взглядом. Стало ясно, что дело осталось за его последним словом.

– Ты все-таки хочешь уйти? – спросил он в очередной раз.

И вроде простой вопрос, на который всегда знала, что ответить. Но только в этот раз я вдруг засомневалась – а действительно ли хочу именно этого?

– Не слышу, – поторопил он, когда мой ответ затянулся, превращаясь в идиотскую паузу.

Да это же так просто! Ведь все это время я только и грезила о свободе, грезила сбежать от Дмитрия, избавиться от его внимания, от давления взрослого мужчины, от принуждения к сексу, от эгоистичного монстра. Так почему же сейчас язык не поворачивался сказать какое-то простое «да»? Почему вместо всех возмущений за его жестокость хотелось лишь просить прощения? А вместо двух шагов от него – сделать к нему, в мужские руки, которые крепко стиснут.

– Уже не уверена, – промямлила я, пожимая плечами. – Ты простишь меня?

И вот уже на его лице ни капельки злости. Зато масса любопытства.

– Обсудим это за ужином, – произнес он, начиная разворачиваться.

Уже подумала, что решил оставить меня здесь до самого вечера, когда все-таки добавил:

– Коля сейчас придет за тобой. Ключи только у него.