Твоя любовь сильнее смерти

Однажды Александра позвала деда Павла починить в сарае загородку для свиней. Павло приходился Яворским сватом, так что за работу платить не придется – обойдется магарычем. Деду помогала Ксения – подавала гвозди, молоток. Когда подносила кусок горбыля, споткнулась и упала, больно ободрав ногу. Дед кинулся ее подымать, одергивая на женщине задравшуюся юбку. Именно в этот момент в сарай зашла жена деда, баба Павлиха с криком:

– Так вот какую работу тут работают! Ну что, старый кобель, попался? А ты, подлая, хоть юбку одерни да срам прикрой!

От свалившихся неожиданностей дед скороговоркой частил:

– Фроська, не дури! Не дури, Фроська!

Затем, придя в себя, разгневанный Павло крикнул:

– Ну-ка замолчи! Не позорь наши седые головы, карга старая! Тьфу! Выдумать такое!

* * *

Продумала Ксюша все тщательно и кое-что подготовила. Вместо лестницы она использовала куриный насест. Но в последнюю минуту шест от насеста не выдержал и оторвался, а Ксения с шумом и грохотом полетела вниз, крепко зажав в кулаке веревку. Она хотела перебросить конец веревки через балку и закрепить. Не получилось. Но хуже всего было то, что поднялся шум (чего так боялась Ксения). В темноте всполошились куры, попадали с насеста на землю, хрипло орал петух. Скрипнула входная дверь хаты, и вот уже идет с зажженным керосиновым фонарем Александра. Ксения, не дожидаясь вопросов, шагнула матери навстречу с объяснением:

– Хотела собрать яйца в гнезде. Да вот заплуталась в соломе и упала. Смех один! Яйца подавила, вся юбка теперь скользкая!

Александра полным тревоги голосом воскликнула:

– Какие в темноте яйца? И почему куры орут? Я думала, хорь залез.

Ксюша ухватилась за спасительную соломинку:

– Да, мама, правда! Это точно – хорь! Но теперь он напугался и убежал.

Дочь заискивающе заглянула матери в глаза и предложила:

– Давай закроем сарай и пойдем в дом!

Не слушая Ксению, Александра зашла в помещение. В углу светлым пятном выделялся ворох соломы. Рядом сбились в кучку всполошенные куры. Под насестом торчал конец оторванного шеста. Мать Ксении подозрительно озиралась вокруг. Слабый луч от фонаря скользнул по насесту и высветил веревку. Один ее конец змеей вился на земле, на втором была завязана крупным, с кулак, узлом петля. Она зацепилась за гвоздь и покачивалась, как живая. Они увидели ее одновременно…

Ксюша, пытаясь отвлечь мать, скрутила тугой соломенный жгут и отчищала юбку, приговаривая:

– Вот смеху-то сколько! Упасть юбкой прямо в яйца!

Александра, прикипевшая взглядом к петле, не отрывая от нее глаз, осторожно поставила фонарь на порог. Затем сдернула веревку с гвоздя, с трудом развязав узел, аккуратно свернула ее и положила на место в угол. Ксении бросила:

– Иди в дом, я сама закрою сарай!

Дети уже спали. Мокрой тряпкой Александра старательно протирала от пыли толстый, из бычьей кожи, ремень. Пряжки не было, давно потерялась. Это был ремень ее мужа. Ваня, когда воевал в финскую, на несколько дней попал домой, на побывку. Затем ушел, а ремень – он у него был запасной – оставил дома. А сам с войны не вернулся…

Александра озабоченно провела рукой вдоль ремня, решив, что все готово, хотя многолетняя пыль с копотью въелась в кожу и не счищалась. Ксения завороженно глядела на действия матери, боясь шелохнуться. Александра, наматывая конец ремня на ладонь, спокойно потребовала: «Сымай одежду!» Затем рассудительно добавила: «Выбирай сама, что будешь оголять – спину или зад? Не вздумай отбрыкиваться – позову Петьку!»

Ксения издала только первый то ли стон, то ли взвизг, когда ремень опоясал ее спину. Дальше она, закусив нижнюю губу и крепко зажав обеими руками спинку – железной кровати, лишь вздрагивала после очередного взмаха ремня.

Мать остановилась, когда увидела на подбородке дочери струйку крови от закушенной губы…

Александра неизвестно кому жаловалась:

– Здесь мужская рука нужна! Раньше-то у меня тоже сила была, а теперь… – она безнадежно покачала головой и, протиснув руку за печку, повесила ремень на место.

Наверное, от одиночества Ксения с первобытным любопытством заглядывалась на супружеские пары.

Однажды, возвращаясь с поля домой и решив сократить дорогу, женщина пошла тропинкой вдоль берега ручья. Через него был перекинут сколоченный из досок мостик. Для Ксении это место было особенным: целовалась она когда-то с мужем на этом мостике. День тогда был такой же, как сегодня: жаркий, солнечный. И ничего, что шла война…

А не так давно ей бабка Фаниха по секрету нашептала, что когда долго всматриваться в свое отражение в воде, можно увидеть лицо, по которому тоскуешь… А уж сколько раз на денечку Ксюша вспоминала своего мужа, так, наверное, в арифметике и чисел столько нету!

Сегодня Ксения намерилась проверить, правду ли поведала Фаниха, которую все считали колдуньей.

Подходя к заветному месту, сразу огорчилась: мостик занимали двое, недавно поженившиеся. Хорошо, Ксюша вовремя успела остановиться и спрятаться за куст.