Твоя любовь сильнее смерти

– Принимайте, папаша, ваше сокровище. Сразу видно: папина дочка, как две капли воды!

Дома Виктория подошла к мужу и обреченно произнесла:

– Илюша, не буду придумывать про преждевременные роды, про недоношенность… Давай решим, что это твой ребенок, твоя дочь. Навсегда! Ты согласен?

В голове Загорина мысли бурлили, подавляли друг друга, не давали сосредоточиться. В это время послышался требовательный плач ребенка. Загорин инстинктивно бросился к кроватке, взял на руки белоснежный сверток, всматриваясь в крохотное детское личико. Потом осторожно прижал к груди, одновременно укачивая его, как будто делал это много раз.

– Доченька, тише-тише, моя родная! Сейчас мама покормит нас, – потом шутливо обратился к жене:

– Надежда Ильинична желают кушать, а вы, мамаша, неизвестно чем занимаетесь!

– Все-таки Надежда! – грустно прошептала Вика. Загорин этого не услышал.

Вечером, когда укладывались спать, он молча поднес Вике перстенек в виде маленького птенчика с раскрытым клювиком. После паузы произнес:

– Спасибо тебе! Конечно же, Надюшка моя дочь!

Вика вытерла слезы и, глядя мужу в глаза, сказала:

– Загорин, я этого никогда не забуду!

С тех пор прошло пятнадцать лет. За это время муж и жена этой темы больше не касались. Только однажды, когда Надюшка в пять лет заболела ангиной, а Загорин с обезумевшими глазами прибежал с работы домой с больничным листом по уходу за ребенком, Вика не выдержала:

– Загорин, над тобой, наверное, все смеются на заводе! Я же тоже взяла больничный. Ты уж в своем отцовстве все границы переходишь! Нельзя так сильно ребенка любить!

На что Загорин ответил:

– Надюшку можно. Ее ведь надо любить еще и «за того парня»!

Вика смутилась:

– А был ли парень? Так, пустое место.

Тогда Надюшка быстро поправилась. Во время болезни они с папой сочинили песенку, которую девочка пела на мотив колыбельной:

Живет девочка Надюшка,
И красива и умна,
Доброй куколкой-игрушкой
Лечит папочку она!

Потом эта песенка стала у Надюшки как первая медицинская помощь. Когда папа или мама болели, она садилась у постели и пела эту песенку, после чего озабоченно спрашивала, стало ли им лучше, а если нет – она будет петь еще, ей совсем не тяжело.

Жизнь шла своим чередом. Наблюдая, как муж вскакивал на малейший звук в детской кроватке, Виктория иногда хладнокровно задавалась вопросом: «Интересно, как бы он относился к родному?» А Загорин периодически затрагивал вопрос рождения братика или сестрички для Надюшки. Старался делать это ненавязчиво в полушутливой форме. Вика сразу же меняла тему, а однажды не выдержала:

– Ну вот еще! Хватит с меня одной глупости!

Загорину стало обидно за дочь. Ему впервые хотелось накричать на Вику. Сказать, что Надюшка вовсе не глупость, а очень даже любимая доченька, но в это время девочка подбежала к папе, вскарабкалась ему на колени, обняла за шею и стала жаловаться на куклу Машку, которая обижает других маленьких куколок. Загорин ничего не ответил Вике, но понял, что должен любить дочь не только за «того парня».

Трудные времена, которые наступили для всех, застали Вику в плановом отделе крупного мясокомбината. Она всегда отличалась хватким прагматичным умом и как-то довольно быстро освоилась в новой ситуации. Для Загорина же первым ударом трудных времен стало известие о том, что он, инженер высокой квалификации, закончивший институт с красным дипломом, отныне станет заниматься производством кухонной утвари. И не только: был целый перечень товаров, названия которых было унизительно даже читать, не то что производить. Последовали длинные дебаты внутри кабинетов. Некоторые горячие головы предлагали забастовку, но после оглашения списка сокращенных в связи с нерентабельностью завода все как-то притихли и старались не смотреть друг другу в глаза. Оно и понятно: у каждого семьи.

Загорина держали на работе до конца, до закрытия завода. Правда, последние полгода он рассортировывал по папкам чертежи, не считая это работой. Платили ему минимальную зарплату, которую он честно приносил домой. Вика потешалась над этими деньгами, говоря, что это ее дневной заработок, правда, в удачный день. После закрытия мясокомбината бывший директор быстренько сколотил инициативную группу, куда, естественно, вошла Вика, и они открыли и зарегистрировали торговую базу. Виктория стала одним из учредителей фирмы. Сначала приторговывали всем понемножку. Затем наладили связи с другими городами. Виктория стала часто уезжать в командировки.

Заходя в квартиру после очередной поездки, она оживленно вынимала из сумок подарки, как-то неестественно суетилась, приговаривая:

– Ничего, не пропадем! Не боись, Загорин. Сократят – пойдешь ко мне менеджером на базу.

Загорин терпеть не мог этих новомодных словечек типа «менеджер», но учтиво улыбался, отвечая: «Спасибо». И сразу же нарывался на отповедь со стороны Вики:

– Да перестань ты постоянно везде и всем говорить «спасибо»! Как попугай!

Здесь вступала в полемику дочь: