Твоя маленькая ложь (СИ)

— Эй, все нормально? — спрашивает Карен, тяжело дыша.

— Отстань от нее, она просто не привыкла бегать, — усмехается Алекс.

Не обращая внимание на усмешки парня, ко мне приходит медленное осознание того, что со мной что-то не так. Но долго думать мне об этом не приходится, ведь Карен уже тащит меня в сторону тормозящего вагона.

— Ты можешь не кашлять? На нас уже косо смотрят, — говорит Алекс, хмуро озираясь на пассажиров.

Задыхаясь от очередного приступа кашля, я мотаю головой, прижимая кулак ко рту. Карен пускает обеспокоенные взгляды то на меня, то на парня.

Следующий час для меня проходит как в тумане. Взор улавливает мелькающие рекламные таблоиды, обувь мимо проходящих людей и пролетающие ярко-жёлтые такси. С каждым шагом ощущая дикую слабость, ломоту во всех существующих мышцах и нарастающий кашель, после которого я уверена, что оставлю свои легкие прямо на улице, я практически висну на руке Карен, странно озирающейся на мое состояние. Когда мы заходим в какое-то помещение — по интерьеру напоминающее подъезд — мое сознание отключается, а тело полностью обмякает в руках подруги, не в состоянии противостоять силе притяжения.

— Эли?!

— Твою мать, этого еще не хватало…

***

Амалиенборг

Герцогиня Роган, предвкушая встречу с королевской семьей, с волнением сдувает невидимые пылинки с плотной юбки, скрывающей колени, плавно добираясь до пиджака цвета бордо. Она с нескрываемым раздражением на лице наблюдает за своей дочерью, в прямом смысле с горем пополам выкатывающейся из черного автомобиля, и невзначай аккуратно поправляет уложенные темные волосы.

— Живее, Беатрис, мы опаздываем! — раздраженно бросает она, по привычке обеими руками прижимая к себе небольшой ридикюль черного цвета, ступая по площади Амалиенборг маленькими шажочками.

Беатриса испускает тяжкий вздох, поправляет ненавистное сиреневое платье, давящее на живот и быстрыми шажочками, старается поспеть за матерью, руками удерживая небольшую шляпку-таблетку цвета слоновой кости от пронизывающего ветра.

— Мам, ну, прости, — с отдышкой проговаривает девушка, хватаясь за живот, едва догоняя герцогиню. — Ты же знаешь, как мне тяжело.

— Не мамкай, — строго бросает Ингрид в ответ. — Раньше надо было думать.

Старшая герцогиня Роган все никак не может простить свою единственную дочь за такой опрометчивый поступок, совершенный по собственной глупости восемь месяцев назад. В ее мыслях никак не может уложиться тот факт, что она — герцогиня Роган — младшая дочь короля Ричарда, ныне покойного супруга королевы Луизы, через месяц станет бабушкой нагулянному ребенку.

Все тридцать лет жизни Беатрис, герцогиня страшно переживала о ее замужестве и восемь месяцев назад ее самый страшный кошмар явился ей наяву в виде двух полосок на тесте. Как итог, репутация семьи опорочена, тридцатилетняя дочь, еще вчера девица на выданье, потолстела на двадцать килограмм, теперь своими пышными формами напоминая собственную мать и без пяти минут мать-одиночка. Выйдет ли она замуж за знатного человека после такого темного пятна в своей биографии? Вопрос, который мучает старшую герцогиню на протяжении восьми месяцев каждую ночь.

Ингрид гордо задирает голову вверх, стараясь скрыть двойной подбородок, когда их приветствуют пара лакеев в парадной одежде у главного входа в Амалиенборг. На широком лбу проступают едва заметные испарины, но она тут же аккуратно промокает их белоснежным платочком, стараясь не задевать макияж.

— Зачем король позвал нас? А кто-то еще будет кроме нас? Изабелла? Адриан? — стараясь подавить тяжелую отдышку, задает вопрос за вопросом младшая герцогиня Роган, едва поспевая за своей матушкой.

— Ты можешь хоть минуту помолчать? — сердито бросает Ингрид, оглядываясь через плечо. — Я тебе что, экстрасенс, чтобы предвидеть будущее? Нас позвали, мы пришли, что еще тебе от меня нужно?

Девушка виновато поджимает губы, аккуратно придерживая подол легкого платья на ступеньках. Последний месяц живот растет как на дрожжах и ходить становится все труднее, не считая бесконечную отдышку, отеки, дискомфорт в тазу и болезненные толчки ребенка по внутренним органам.

Но тем не менее, она не жалеет о своем поступке. Она твердо убеждена, что ее годы улетают с космической скоростью в прошлое и за все холостые года к ней ни разу не со сватался ни один приличный жених (со слов матери, естественно). Беатрис уже свыклась с мыслью о том, что пол своей жизни проведет в одиночестве и, наконец, решилась завести ребенка — какое-никакое продолжение их рода.

Наплевав на все правила, она в тайне от матери посетила популярный копенгагенский клуб и нашла не менее пьяного паренька, более-менее соответствующего ее вкусу, с твердыми намерениями расстаться с невинностью раз и навсегда и шагнуть через порог тридцатилетия, будучи беременной.

Все получилось с первого раза, хоть девушка и не возлагала больших надежд.