Твоя маленькая ложь (СИ)

Девушка раздраженно выдыхает, закатывая глаза. 

— Как назовешь? — интересуется герцогиня Норрланд, подаваясь вперед и некоторое время наблюдая, как малышка жадно сосет грудь, издавая характерные звуки глотания. — Может быть Виктория? Ну, в честь нашей победы.

— Еще не придумала, — признается новоиспеченная мамочка, с нежностью поглаживая носик дочери. — Скорее всего, Виктория будет одним из имен, но не основным.

Сквозь разговоры девушек я улавливаю отдаленные выстрелы и крики людей, после чего все тело словно обдает ледяной водой. Всего на час я забыла о том, что вокруг нас разворачивается настоящая бойня, воины которой в любой момент могут без зазрения совести ворваться в королевские покои.

— Нам нужно бежать, — вырывается у меня из груди, и беседа двух молодых герцогинь мгновенно прерывается. После того, как они направляют недоуменные взгляды в мою сторону, я понимаю, что высказала свои мысли вслух.

— Ты с ума сошла? — отзывается Изабель, ее карие глаза намертво впиваются в мое лицо. — Да нас там могут в любую секунду прибить. Ты забыла, что мы как бы немного из королевской семьи?..

— Пусть идет, — равнодушно бросает Ингрид из санузла. — У нее-то нет никаких титулов, с ней ничего не будет…

— Мама! — тут же реагирует Беатрис, одергивая мать.

Но она права. Я помогла чем смогла и больше не могу здесь находиться. Мне просто физически необходим свежий воздух, он как никто другой вразумит и поставит все напрочь перевернутые мысли на место. В этом душном пространстве с каждой минутой мне становится не по себе, когда мой взор зацепляется за капли крови на полу, одежде, руках. Когда я смотрю на отрезанную бледную пуповину, продолжающую как ни в чем не бывало лежать на полу. Когда мой взгляд падает на непонятную серую субстанцию, обмякшую на полу и состоящую из красных и синих вен, скорее схожую с какой-то грязной лужей, которую доктор назвал плацентой…

Именно поэтому я выбегаю из королевских покоев, пытаясь размазать остатки крови на руках, вперемешку с липкими засохшими околоплодными водами, покрывшимися едва заметной корочкой на тыльной стороне ладоней. 

— Эли?! — в ответ кричит Изабель, но ее обеспокоенный голос приглушается резким хлопком двери, которая разделяет нас с этой секунды. — Элизабет!

Где-то снаружи раздается звонкая сирена полицейской машины, вперемешку с нескончаемыми народными завываниями. Я тут же подбегаю к распахнутому в коридоре окну, выходящему на главную площадь страны, и выглядываю из него, встречаясь с прохладным воздухом, в котором ощущаются волнение, трепет и бессмертная надежда на перемены.

Мой взгляд зацепляется за огромную толпу людей, стоящих вплотную к стенам дворца. Кто-то продолжает рьяно пробираться вовнутрь, кто-то выбегает из дворца обратно на площадь, с интересом поглядывая друг на друга, кто-то скандирует заранее придуманные выражения, выученные каждым протестующим назубок, а кто-то продолжает стоять на месте, поднимая перед собой камеры телефонов или профессиональных фотоаппаратов, стараясь успеть запечатлеть каждое происходящее событие. С замиранием сердца и скрученным до боли желудком я замечаю рассредоточенные по площади безвольные тела молодых девушек, парней и мужчин в возрасте, вокруг которых рассредоточены люди, чуть ли не наступая ногами им в лицо, и я очень сомневаюсь, что они находятся в сознании… 

Площадь Амалиенборг плотно усыпана людьми так, что, если кто-то из них резко попятится назад — все мигом полетят вниз по принципу домино. Но всех этих людей объединяет одно — прямо сейчас их недоуменные, взволнованные и возмущенные взгляды направлены вверх, прямиком на дворец. Мужчина издалека резко выкрикивает какое-то слово, девушки и женщины рассредоточено начинают махать руками, кто-то восхищенно ахает от неожиданности, и даже полицейские и спецслужбы где-то вдалеке замирают на месте с оружием в руках, обращая все свое внимание на окна третьего этажа.

Всем весом опираясь на ставни окон, я крепче сжимаю деревяшки пальцами рук и пытаюсь узреть то, на что они все так непрерывно и завороженно смотрят. Или на кого?.. Но как только я осознаю, что таким глупым образом ничего не увижу — прямо подо мной какая-то девушка удивленно ахает, указывая рукой в мою сторону.

— Это она! — выкрикивает девушка, продолжая смотреть, как я пытаюсь коряво слезть с дворцовой рамы. 

Несколько близстоящих человек вокруг нее ловят мой взгляд, встречаясь с моими испуганными глазами. Не знаю зачем, но я тут же спрыгиваю с окна, отряхивая ладони от пыли, и мигом направляюсь в соседний смежный коридор в полной уверенности, что оттуда мне откроется полная картина того, кого же там увидели протестующие.

Неужели королева? Или Адриан…

Наконец, за считанные секунды я добегаю до первого попавшегося окна, которое открывает вид на небольшой центральный балкончик, украшенный тонкой металлической оградой черного цвета, посередине которой вырисовываются отдаленные черты государственного герба.