Твоя на одну ночь

И кино. Общественное место, полтора часа в темноте с, если не повезет, не самым интересным фильмом. Сперва я хотел категорически отказаться, но малышка так просила… А в голову еще и коварная идея забрела… В конечном итоге я согласился, уже самостоятельно ожидая похода в кинотеатр. Потому как этот сеанс она точно запомнит.

Забронировав билеты в самый конец зала, на последние ряды, на тот самый фильм, на который пальчиком ткнула моя девочка, отправился работать. Хотя бы пару часов следовало посвятить проекту.

Как только закончил, вышел к Элизабет, которая сидела на диване, читая какую–то книгу.

– Можем собираться, – сообщил, усаживаясь рядом.

– Уже? – удивилась она, посмотрев на часы.

– Да. Кстати, хотел попросить тебя надеть платье или юбку.

– Это то самое желание? – уточнил хитрый кролик, заставляя меня усмехнуться.

– О нет, это просьба. Желание будет позже.

Опасливо глядя на меня, малышка пошла одеваться. У меня же вновь чуть не встало от мыслей о том, что я собираюсь пожелать… И от представшей пред глазами реакции кролика.

Путь к кинотеатру прошел почти в тишине. Я витал мыслями в разработках, а Лиззи слушала музыку и смотрела в окно машины, лишь изредка задавая незначительные вопросы.

Фильм начинался. Мы сидели в конце полупустого зала, практически в одиночестве, моя рука на ее талии, ее голова на моем плече… Так продолжалось достаточно долго. Я не вдумывался в сюжет фильма, планируя свою маленькую неожиданность, и в тот момент, когда у героев началась кульминация их отношений, решил, что пора. Придвинув малышку еще ближе, почти вжимая ее в себя и слегка пересаживая к себе, я добился большей свободы для своей руки, которая легла на женское колено и медленно стала поднимать ткань юбки. Кролик заерзала, но моя стальная хватка не позволила дернуться больше, чем того хотел я.

– Ты помнишь, что должна мне желание? – прошептал ей на ушко, а после прикусил нежную мочку.

– Да! Но не тут же! – возмущенно прошептали мне в ответ, не менее возмущенно ерзая.

– Почему же? Если ты будешь вести себя тихо и держать в руках, то никто ничего не узнает, – все так же жарко шепча, рукой добрался до края трусиков и слегка усилил напор, вынуждая мою девочку развести ножки. – Представь, ты, я, возможность быть рассекреченными при малейшем лишем звуке… Здесь темно и никто не догадается, что происходит на том последнем диванчике… – Мой палец хозяйничает у нее между ног, проникая внутрь, заставляя меня усмехнуться и с восхищением протянуть: – Да ты уже готова, развратница!

От этих слов мой ненадолго притихший ранее кролик заерзал вновь.

– Т–ш–ш–ш… Ты же сама меня хочешь. А я тебя еще больше, поверь.

Я мог представить, как ее щечки заливаются румянцем в этот момент, как она закусывает губу, решаясь… А потом, в конце концов, расслабляется, позволяя совершить мне мою маленькую шалость.

Лаская ее пальцами одной руки внизу, второй проник под майку, поднимаясь выше и сжимая грудь, в это же время целуя ее шею. Я чувствовал, как моя девочка прогибается навстречу прикосновениям, как ее дыхание становится чаще и прерывистее, как подается бедрами вперед, чтобы сделать движение моей руки еще глубже, еще приятнее для нее.

Мир вокруг перестал существовать, сузившись до дивана в кинотеатре, где центром всего и вся стала едва сдерживающая стоны Элизабет. Понимая, что дольше я терпеть не в силах, быстро и максимально тихо расстегнул ширинку, достал член, что стоял, будто каменный, и насадил на себя свою малышку. Свою. Только свою. И пусть кто только попробует отобрать. Уничтожу к черту!

Насаживая Элизабет, что и сама мне помогала, я ощущал, что конец все ближе и ближе. Стараясь почти не дышать, приник к губам кролика, чтобы ни один лишний звук не испортил этот момент. Нежные, податливые губы, целовать которые одно наслаждение, язычок, что сплетался с моим, дыхание, что смешивалось… Лиззи все же застонала. Тихо, едва слышно, только для меня, но не удержалась, когда взлетела на пик. Вскоре к ней присоединился и я.

– Напомни мне, чтобы я больше не ходила с тобой в кино… – прошептал мой кролик, тяжело дыша и расслабленно лежа на мне.

Я лишь тихо рассмеялся в ответ. Кинотеатр – не единственное возможное место.

– И чтобы никогда не обещала тебе исполнить твое желание, – продолжила Элизабет. – И…

– Лиззи, не мешай людям смотреть фильм, – перебил ее я, целуя в макушку.

Не напомню. И вообще сам забуду. Память у меня плохая, да.

/Элизабет Скотт/

Во мне бушевала буря эмоций. Все они перемешались, став невнятной кашей, в которой иногда булькали явные чувства стыда, эйфории, возмущения и… счастья. Будем считать, что счастья.