Твоя половина мира

— И это тоже, — перебила она. — Все обосновано — для Люгера. Но вот зачем ему понадобилось убивать мошенницу? Она так и назвалась — Лаур?

— А, ты все о ней, — отмахнулся Альберт.

— Меня это тоже смущает, — кивнул Тиль. — Да, Лаур, владелица твоего “Лексуса”. Иначе ей миллиона не обломилось бы.

— А так — обломилось, — отрешенно протянула Элен. — Но зачем было ее убивать? В чем смысл? Для Демона, я имею в виду. Акт устрашения? Нас не надо пугать, мы достаточно напуганы. Может, ошибка? Странно...

— Чья ошибка — Демона?

— Тебя он видел по фотографиям, — сказал Альберт. — Меня... ну, меня видело все Славянское Содружество. А Элен? Он просто не знал, как она выглядит.

— Нет, это не ошибка, — она вытряхнула из пачки сигарету и закурила. — Не ошибка, нет... Как он мог принять ее за меня?

— А почему — не мог принять? — сказал Альберт. — Почему?! Он что, не человек? А человек иногда ошибается. Или кто он, по-вашему? Бог?

— Почти, — хмуро ответил Тиль.

— Мой портрет тоже достать легко, — возразила Элен. — В том же “Глобал”. Раз уж они сотрудничают...

— Во-первых, неизвестно, как именно они сотрудничают, — сказал Альберт. — Если Компания выполняет его программу, это не значит, что Люгер лично является к ним в офис. Где он сейчас? Сидит в какой-нибудь норе...

— И, во-вторых, — продолжил Тиль. — Демону не составило бы труда найти портрет Элен — хоть через “Глобал”, хоть как... если бы он усомнился в той аферистке. Но он был уверен, что та женщина — Элен Лаур! Он не знал, как ты выглядишь... но ему и в голову не пришло, что получать приз будешь не ты, а кто-то другой.

— Тили, я тебя не понимаю, — сказала Элен. — Только что ты спорил, называл Люгера богом...

— Почти богом.

— Он что, никогда не встречал аферистов? Думаешь, в Северной Америке их нет?

— Ему всего девятнадцать. Форвертс Люгера мощней атомной бомбы, но... Демону не хватает элементарного жизненного опыта.

— Я уверена, что взрыв на площади преследовал какую-то цель. Попусту людей никто не убивает. Даже у маньяка всегда есть причина — живущая в его больном мозгу. Но она должна быть обязательно.

— Получается, он специально убил не ту?.. То есть не тебя, а...

— Вот именно. С какой-то целью.

— Сейчас выбираться нужно, а не теории строить, — произнес Альберт.

Слева возникла пасть сводчатой ниши. Тоннель в этом месте был немного шире — Тиль отметил, что можно развернуться. О том, чтобы выйти на поверхность, он даже не думал — лишь заглянул на минуту вперед.

Труба с лестницей полностью залита бетоном — рядом с этой пробкой проходит кольцевой фундамент семидесятиэтажной башни.

— Что же ваша СБ? — спросил Тиль.

— Проморгала, — буркнул Альберт.

— Еще лет пятнадцать назад, — добавила Элен. Тиль притормозил, но разворачиваться поленился — второй колодец был уже недалеко.

— Вызови охрану, — сказал он. — Кто у тебя в городе болтается? Пусть нас встречают.

Альберт, набрав номер, бросил в трубку пару коротких фраз и недоуменно повернулся к Тилю.

— Слушай-ка... а ведь ты заранее знал об атаке на резиденцию. Потому и велел отослать всех домашних. Ты видел, да?..

— Конкретно — нет.

— А если абстрактно?

— Я не исключал такой возможности.

— Хм, не исключал! У тебя развивается?

— Что?

— Да форвертс! Он у тебя прогрессирует?

— Вон выход, — сказал Тиль, останавливаясь.

— Людишки из “Глобал” не зря тобой озабочены, не зря... — проговорил Альберт.

Тиль выбрался из машины и подошел к стене. Стальная дверь находилась в метре от пола. Рычаги по углам повернулись сами, как только Тиль дернул нижний. Переборка открылась легко, будто петли заливали маслом вчера.

Из черного проема пахнуло душной влагой, перегнившей и нездоровой. Тиль сосредоточился, но разглядеть ничего не удалось — ни под ногами, ни впереди.

— Фонарей у нас нет, — озабоченно произнес он, выставляя руки.

Альберт, вдохнув, нырнул следом.

— Леночка?

— Я иду, иду. Вонь какая... Что там дальше?

— Опять дверь.

Послышался тяжелый скрип и шорох сыплющегося песка.

Тиль открывал переборку медленно — солнце, вытянутое в ослепительную струну, расступалось по сантиметру, постепенно теряя в яркости и превращаясь в скупое дежурное освещение. Элен обнаружила, что рядом с ее ладонью по сырому бетону ползет большой пятнистый жук. Под подошвами проминалась какая-то полуживая циновка — не то бесцветные корешки, не то пустые хитиновые панцири.

За тамбуром оказался короткий коридорчик. По стенам на ржавых штангах висело несколько толстых кабелей, вряд ли запитанных. Пол был усыпан мышиным пометом. В конце коридора, у следующей двери, стоял допотопный стуле начисто съеденной обивкой: на спинке и сиденье остались лишь металлические скобы.

— Интересно, сколько лет сюда люди не заходили? — пробормотала Элен.

— А мне не интересно, — отозвался Альберт.

— Заперто, — сказал Тиль. — Позвони своим, пусть приедут и вэломают.

Альберт вытащил трубку и, вздохнув, снова убрал.

— ОхраназастрялгкПушкинскуюпослевзрыва оцепили на два километра вокруг, а на проспекте Данте стихийная демонстрация вроде Лондонской.

— Я слышал.

— Посидим, подождем...

— Хочешь — садись, — Тиль ногой подвинул Альберту стул.