Твоя постоянная (СИ)

Я творческий человек, тонкий. Увлекающаяся натура, которая порой подвержена страстям. Иногда мне требуется муза. И я не дрочер Олег, чтобы вдохновляться одной и той же пиздой, посылающей меня на хуй при каждой встрече.

«Пожалуйста, Саша».

Растерянный, испуганный и умоляющий голос прорывается сквозь шум воды. Прозрачными каплями оседает на коже, впитывается через поры. Они жадно поглощают влагу с ароматом апельсинового печенья.

Зажмурившись, упираюсь двумя руками в стеклянную стену. По лицу и спине стекают прохладные ручейки, но, кажется, они испаряются от жара моего тела. Паровым облаком оседают на всех поверхностях душевой кабинки.

«Пожалуйста, Саша».

В диафрагму врезается отбойный молоток. Чувствую маленькие ладони и острые коготки на плечах. И податливый рот, из которого льется небесная музыка. Рядом с ним все классики мира крутятся подобно шашлыку в давно сгнивших гробах.

Член распирает подступающая лава, а в паху врубается газонокосилка.

— Сука, — ударяю по тонкой перегородке. — Блядь, Марина.

Сжимаю эрегированного дружка и со всхлипом упираюсь лбом в запотевшее стекло. Он протестующе дергается. Жесткая ладонь — совсем не то, чего ему хочется в данный момент.

Подсознание услужливо подбрасывает картинки. Одна за другой, словно кадры из порнографической киноленты. Они мелькают перед глазами, образуя чертовски чувственный калейдоскоп.

Вновь касаюсь плеч, которые усеяны веснушками. Стискиваю упругую грудь и врываюсь резкими, грубыми толчками в жадное лоно. Марина горячая. Мокрая, будто влила в себя два литра смазки.

Хочет меня. Только меня одного.

— Моя девочка, — шепчу и вхожу в нее с новой силой.

Выдержку срывает с петель, а меня несет и засасывает в эпицентр стремительного торнадо. Марина цепляется за волосы, послушно сталкивается зубами в поцелуе. Противостоит в войне взбесившихся от страсти языков.

«Пожалуйста, Саша».

Смотрит, умоляет и приказывает одновременно. Надеется на меня. Растворяется в воздухе ртутью из ее прекрасных глаз, затем оседает тяжелым металлом в легких и печени. Мой организм необратимо меняется под воздействием неконтролируемой страсти.

Меня выворачивает от силы внутренней стихии. Налитые мышцы напрягаются в последний раз, противостоя неистовой природе взбесившихся гормонов. Под отборный мат и выкрик желанного имени рыжей стервы разлетаюсь в щепки от невероятного оргазма.

— Ничего, — хриплю и резко перекрываю горячую воду. — Посмеюсь, когда будешь бегать за мной. Сочтемся, сучка.

Глава 10. Марина

— Да, Елена Семеновна, Вера прекрасный профессионал и знакома с экономическими науками. Я бы сказала, что она в них ас, поэтому быстро вольется рабочий процесс, — распеваю дифирамбы подруге, пока воюю с кофеваркой.

«Хм, говоришь, замечательный специалист… Ладно, пусть пришлет мне анкету. Я посмотрю на досуге».

Долбаная адская машина отказывается варить мне хороший крепкий кофе и только плюется жидкостью в разные стороны, а потом вовсе выключается. Про себя матерюсь на бесполезную штуковину, затем сонно ползу к шкафчику с чаями. Пока кипятится вода, высыпаю две горсти листочков с ярким ароматом бергамота и пытаюсь не уснуть.

Выходные с Верунчиком оказались благотворными: я уговорила ее уволиться с завода, где у нее не было ни перспектив, ни карьерного роста. Да и начальник — тот ещё мудак. А она помогла мне с душевными муками в отношении Олега и Левицкого путем вливания нескольких бутылок игристого в мое бренное тельце.

Теперь я почти готова к труду, обороне и понедельнику. Почти, потому что первое же сообщение от Лазарева вводит меня в ступор.

«Взял больничный до среды. Перенеси все встречи на конец недели».

Все. Больше ничего не написал: ни ответа, ни привета, ни пояснений.

Куда мне впихнуть кучу народа, которые буквально расписаны поминутно в графике Лазарева? За пазуху поселить, что ли, пока он там умирать вздумал?

Цыкаю и непроизвольно кошусь на запертую дверь кабинета Олега. Утром появился сразу за мной: взял папку с приказами, почту и скрылся в норе. Даже кофе не попросил, ограничился чаем.

А я… я не понимаю, что чувствую в данный момент.

Когда советовала Елене Семеновне в качестве личного помощника Веру, на секунду чуть не смалодушничала и не предложила себя. Потом одернула, вспомнила, что на том конце провода жена моего босса.

Любимого человека, к слову, по которому я сохну несколько лет подряд. В таком контексте мое предложение о переводе выглядело бы довольно странно. И для Олега тоже, потому что его явно не порадует наше близкое общение.

Особенно после моего финта с приходом голой в его квартиру. Он в жизни не поверит, что я просто решила сменить род деятельности. Немного. Перейти к кому-то другому по собственному желанию, а не из личных мотивов.

Хотя… Из-за них тоже.

«Ты всегда можешь позвонить Левицкому», — шепчет подсознание, но я сразу отметаю его предложение.