Твоя реальность — тебе решать

— А пупок не развяжется? — усмехнулся Сергей.

Никита на это оскалился…

Как бы там ни было, но «парочка наглых детей» забросила еще пять мячей. Правда, Сергей в долгу не остался и отыграл четыре. Начал накрапывать дождь, и врач, объявив победителей, заставил на этом закончить матч. Но стоило им отойти, дождь прекратился.

Шли вместе. Обсуждали матч, Вероника возмущалась, вспоминая игру. Егор не вступал в диспут брата и сестры, а поглядывал на молчащего Никиту. Как только матч закончился, а тело начало остывать, нога заныла вновь, но парень не жалел об игре, хотя если тренер узнает, по головке не погладит. Это точно. Никита просто шел между Вероникой и Егором и улыбался, глядя под ноги и радуясь тому, что им по пути.

С центральной улицы свернули во дворы. Сергей бросил взгляд на Ника, но тот все так же продолжал идти с ними.

— А где живешь? — спросил пловец.

— В районе четвертой школы, — ответил Ник.

— А учишься во второй?

— Ну а мы? Живем с окнами на третью, а окончили вторую! — ответил за парня Егор.

Он вдруг остановился и придержал длиннопятого подростка за руку и, кивнув в сторону детской площадки, сказал:

— А ну-ка, присядь.

— Тоже заметил? — спросил Сергей.

Вероника, ничего не понимая, переводила взгляд с одного брата на другого.

— А… — начал было Никита, но Егор не стал слушать, а вместе с Сергеем практически насильно затащил парня на площадку и усадил. Подросток ничего не понимал, но почему-то не спорил со старшими.

— Как давно? — спросил Егор, присаживаясь у лавки на корточки.

— Что? — не понял парень.

А Егор стал ощупывать икру. Твердые цепкие пальцы что-то нащупали и надавили. От боли, ударившей снизу прямо в мозг, Никита взвыл, закусив губу.

— Ну, все ясно, —проворчал врач и встал. — Выпороть бы, чтоб неповадно было.

— Защемление? — спросил Сергей.

Но Егор не ответил ему.

— Ника, дуй домой. Там в моей комнате чемоданчик такой темно-синий, неси сюда.

Девочка сорвалась с места, не задавая вопросов, не рассуждая.

Никита попытался встать, но врач ткнул его в плечо, и тот плюхнулся вновь на лавку.

— Сидеть! — вдруг рявкнул мягкий Егор.

— Ты все равно на ногу сейчас наступить не сможешь, — объяснил Сергей, садясь рядом с Никитой.

— Вот какого… Ведь болела же! До матча болела, твою ж! — вскипел старший брат, глядя с досадой на парня.

— Да она… — начал Ник, но Сергей ткнул его в бок и покачал головой, дескать, молчи лучше.

— Перед девчонкой покрасоваться хотел? — зашипел Егор, нависая над подростком.

— Ну...

Но врач лишь махнул рукой, выругавшись сквозь зубы. Никите стало не по себе.

— Сколько раз на тренировке прыгнул? Только не врать! Я все равно узнаю, тело, оно знаешь, не врет! Так что честно, как на исповеди! — не унимался врач.

— Ну…

— Что ты заладил «ну» да «ну»? Запряг? Говори, как есть!

— Не больше тридцати.

— А по времени сколько длилась тренировка?

— Как обычно — два часа.

— А заныла когда?

— Да она не болит особо! — оправдывался подросток.

— Ну да, а я Папа Римский! И мне всегда было интересно: особо — это как? Когда отвалится? Когда на спорте крест поставишь? Когда в кресло сядешь, знаешь, такое — на колесиках, чтоб передвигаться легче.

— Егор! — позвал Сергей удрученно.

— Сереж, я вот таких молокососов за год вижу знаешь сколько? Страшно вымолвить! Вот бы посмотреть на других, понять ошибку и не допускать самому такого. Но нет же! А вдруг прокатит! «У меня сейчас область, Россия, Европа, мир, Олимпиада — нужное подчеркнуть — я потом!» А это «потом» обычно превращается в «поздно». Понял?

Никита молчал. Он не знал Егора — впервые видел — но все, что тот сказал, он слышал от тренера. Не раз слышал. Слово в слово!

— А тренер в курсе, что ты еще и в баскетбол балуешься? — поинтересовался Егор с иронией.

Никита вздохнул.

— Ясно, ладно, вон девочка бежит, — сжалился врач и замолчал.

Вероника подлетела с чемоданчиком и передала брату. Тот кивнул и сказал:

— Серый, вызывай такси.

Тот с братом спорить не стал, а полез в карман за телефоном.

— Да, я дойду! — заявил парень и попытался встать, Егор ткнул его легонько в плечо, и тот плюхнулся на лавку и опустил с досады голову. Напротив него между братьями стояла Вероника и смотрела на него жалостливым взглядом. Так опозориться перед ней…

— Этаж какой? — продолжал допрос Егор.

— Седьмой, — послушно отвечал его пациент, не поднимая глаз.

— Блин! А лифт?

— Есть.

— Фу, ну тогда… Вы двое домой, а я Ника отвезу.

— А что такое? — тихо спросила девочка у Сергея, но Егор услышал.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Команда была, почему еще здесь? Маме скажите, приду, как освобожусь, — сказал он.

— Звякни, когда освободишься, я приеду за тобой.

— Серый, ты с парковки выкарабкиваться будешь дольше, чем я пешком дойду. Все. Диспут окончен. Марш домой, — старший был непреклонен.

Сергей протянул широкую пятерню повесившему нос Никите, тот вскинул глаза, и оторвал-таки руку от края лавки, в который вцепился от злости и боли и пожал.

— Ну бывай, Ник, еще увидимся. А с этим не затягивай, усёк? — сказал Сергей.

Вероника смотрела сочувствующе, и парень от стыда готов был провалиться сквозь землю.