Твоя случайная измена (СИ)

Видно, гамма эмоций отражается на лице. Так как Машка командует:

— Переходим на медленный бег! — хотя мой бег и так нельзя назвать быстрым.

— Он не хочет развода, — говорю я, пытхя.

— Оно и понятно, — отзывается Машка, на ходу поправляя свой бюст, — Это ж, прикинь, на работе его зачмырят?

— Да уж, — вздыхаю.

Вспоминаю их общество директоров. Где каждый — порядочный семьянин. А за кадром, наверное, каждый имеет штук десять любовниц.

— Опять же, — фыркает Машка, — Что скажет его пресвятое семейство?

Так она называет родню. Во главе с моим свёкром. «Махровый грузин», тот не одобрил отъезд одного из своих сыновей. Всего их трое. Старший остался с отцом, в связи с чем унаследует бизнес. Средний свинтил в Аргентину, чем очень расстроил отца.

Ну а младший, Илья, уехал учиться в Россию. Стрела его, видимо, угодила сюда! Да так и остался. Но это — полдела. Какой была «радость» папы, когда он взял фамилию матери? И отцовскому Гелашвили предпочёл среднерусский вариант. Мол, так проще в России.

Отец долго дулся! И оттаял, лишь только узнав, что Илья назвал своего первенца в его честь. Давидом. Очень весомое имя! Красивое. Но… Какой он Давид? Он же Денечка! Так мы и стали его называть. Знал бы дед…

— Пресвятое семейство будет в шоке, — говорю я. И знаю заранее, что его родня примет мою сторону. Но от этого не легче.

Развод представляется мне крайней мерой. Которую, видимо, стоит принять…

— Переходим на быстрый шаг! — командует Машка.

Я с облегчением замедляюсь.

— На быстрый, Настя! А не на черепаший, — тут же пихает она меня в бок.

Дышу полной грудью. С двух сторон нас шатром обступают деревья. Нежные стволики диких берёзок ютятся под пологом сильных дубов. Осины стоят, расправляя пушистые ветви. А красиво здесь, всё-таки! Немудрено, что подруга предпочитает спортклубу этот старенький сквер.

Фитнес-центр «Атмосфера» открыл её бывший. И опрометчиво ей подарил! Теперь этот «плод их совместной любви» под Машкиным зорким уходом расцвёл и обрёл ещё множество курсов. Среди прочих имеется йога и стрип-пластика. Думаю, кстати, сходить…

«АтмосфЭра» — зовёт его Машка, намеренно громко произнося букву «э».

— Закупили новые фЭны для атмосфЭры, — говорит она, хвастая.

С Рубенчиком, кстати, у них всё срослось. Ну, это тот самый, из бара. Машка уже сообщила мне, как он горяч! В мужья не годится, конечно. И не в плане физическом. Внешне Рубенчик даст фору всем её бывшим мужьям. Но у него «дела нет»! Шаурма на углу не считается. Вот если бы был ресторан… На меньшее Машка, увы, не согласна.

Но для постельных утех он годится. И его «шаурма», если её полить кетчупом, идёт на ура. Я снова и снова прошу избавить меня от подробностей. Подсознательно чувствуя, что шаурма — это только предлог.

Машка тускнеет. Дёргает хвост. Хотя он и так идеален!

— Настюх, тут такое дело, — начинает загадочно. И я узнаю этот тон.

— Ммм? — мычу, делая вид, что разминаю суставы.

Наверное, опять записала меня на «улиточный пилинг»?

— Обещай, что не будешь ругаться, — говорит виновато. И я понимаю — причины для ругани есть.

Она, усмехнувшись, бросает:

— Я, короче, дала твой номер Эльдару.

Я выпрямляюсь:

— Кому?

— Ну, тому, из клуба. На которого муж твой наехал ещё! — слышу.

Я в шоке.

— Маш, ты вообще офигела? — смотрю на неё с удивлением.

— Ну, а что? — обижается Машка.

— А вдруг он позвонит? — я ужасаюсь, только представив подобное.

— Конечно, позвонит! — убеждает подруга, — Он так о тебе у Рубена выспрашивал, просто измучил его. Кто такая? Кто та…

— Маш! Ну кто тебя просил? — я хватаюсь за голову.

Теперь придётся выдумывать отговорку. Блокировать, ставить его в чёрный список…

— Ой, Самойлова! Ну, ты дикая просто! — фыркает Машка, — Никто не заставляет тебя с ним спать. Просто пообщайся.

— Я — Кучинская, — говорю машинально.

— Тем более! — подхватывает подруга.

Я хмурюсь, пытаясь припомнить, как выглядел этот субъект. Помню, что пах он приятно…

— Я даже не помню его, — резюмирую Машке.

Но для неё это не аргумент.

— Главное, что он тебя помнит, — добавляет она, и шаги опять превращаются в бег.

— Маш! — кричу я ей вслед.

Мне охота присесть на скамейку. Любую! Хоть самую задрапезную лавочку. Но я догоняю подругу. Хочется дёрнуть за хвост!

— Ты вообще-то могла бы спросить у меня, для начала, — говорю между вздохами.

Машка дышит ритмично и ровно.

— Пожалуйста, — бросает обиженно. Теперь я ещё виновата!

Мы бежим в тишине. Только звук трения наших кроссовок. Я дышу полной грудью, и волнение первых минут отпускает. Ну, позвонит он. Пускай! Я могу сослаться на дела, или просто не взять трубку…

— Он, кстати, нормальный такой мужик, — произносит подруга, — У него своя турбаза за городом. Эти, как их… Ну, Соловки!

— Соловушки, чукча, — поправляю её.

— Ну, Соловушки, один хрен! Они с Рубенчиком, короче, партнёры по бизнесу.

Я представляю себе это партнёрство. Один жарит шашлыки, а другой их ест.

— Ага, — бросаю снисходительно, — И что дальше?

— А дальше, — меняет Машка свой тон, — Он позвонит тебе, а ты возьмёшь трубочку.

— И? — призываю её продолжать.

— И поздороваешься. Это нетрудно.

Её тон меня бесит. Я ж не умалишённая!